– Все эти нити ведут к чему-то куда более значительному, нежели махинации в целях личного обогащения, пусть даже самые изощренные. Хищники действуют по какому-то продуманному плану, о чем догадывалась Ноа. Наша задача – выяснить, о какой повестке дня говорил Шварсон послу Арабских Эмиратов, – объявила Дженис.
23
День десятый, Стамбул
Кахил удалился к себе, чтобы подготовиться к путешествию, полному опасностей и неопределенности. Алик потребовал, чтобы Майя в подробностях рассказала ему все, что с ней произошло с момента прилета в Стамбул – не из праздного любопытства, а чтобы попытаться понять, почему турецкая разведка за ней следила, как они ее обнаружили и что им известно. Он приехал из Киева, чтобы помочь ей, однако Майя, как ни пыталась вразумить себя, не чувствовала между ними такого взаимопонимания, как при общении с его братом, с которым ее объединяла многолетняя дружба.
– Пойми, в половине случаев ты общалась не с ним, а со мной, мы помогали тебе по очереди.
– Вы и правда настоящие близнецы? – спросила она.
– Ну да, монозиготные. Мы похожи как две капли воды, за исключением одной-единственной детали. Хотя вряд ли это можно назвать деталью.
– В смысле?
– Витя сам тебе объяснит. И не пытайся сменить тему.
Майя рассказала ему все – или почти все. Ей показалось, что за ней следят, вскоре после того как она заселилась в отель, и в тупике у бывшего французского Дворца правосудия подозрения подтвердились; она рассказала, как Витя помог ей обнаружить жучок, спрятанный агентами МИТ в чехол для очков; их явный интерес к фотографии, которую она показала той, кого считала своей подругой; опустив встречу с Вердье в саду Французского института и его предостережения, она описала свое бегство к границе – сначала она надеялась выбраться через Болгарию, но потом повернула в сторону Греции.
– Ты же избавилась от жучка, прежде чем угонять машину подружки?
– Я ее не угнала, а одолжила.
– Она будет очень рада получить ее обратно. Насчет копа на заправке – ты явно просто оказалась не в то время не в том месте, но когда он заглянул в твой паспорт, то понял, что ты солгала ему насчет национальности и, вероятно, дал ориентировку. А потом, узнав, что ты в розыске, бросился в погоню. Будем надеяться, что этот парик и поддельные документы всех проведут. Ты же не оставила никаких других следов?
– Нет, – соврала Майя, – только сумку с вещами.
– То есть с ноутбуком и мобильником.
– Да, – виновато призналась она. – Но у них не получится ничего из них вытащить.
– Не стоит недооценивать противника. Чем раньше мы уедем отсюда, тем лучше.
Когда Алик вышел из комнаты, Майя заметила, что он оставил на столе свой ноутбук. Недолго думая, она запустила гостевую учетную запись, проверила скорость подключения к интернету по вай-фай обменника и забила в строку поиска IP-адрес своего ноутбука, который бросила в машине или потеряла в поле. Потом послала сигнал – эха не было, что ее успокоило. Агентам МИТ пока не удалось взломать устройство. Но, решив, что перестраховаться не помешает, она отправила себе письмо. Если вдруг кто-нибудь попытается его открыть, оно даст команду форматировать жесткий диск и удалить все данные.
Она захлопнула ноутбук Алика и пошла собирать вещи.
– Майя совершила ошибку, которая не останется без последствий – как для нее самой, так и для «Группы». Но теперь, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, что Алик виноват в случившемся больше ее.
– Потому что оставил ноутбук на столе? Но у него не было причин не доверять Майе.
– Ему стоило бы последовать своему же совету и не недооценивать ничего, особенно состояние Майи, измученной усталостью и стрессом. Нетипичная для нее раздражительность, которую она выказала не один раз, должна была встревожить Алика. Сразу после этого инцидента руководитель турецкой разведки пригласил своих подчиненных на совещание. Он вывел на экран фотографию супружеской пары и изложил ситуацию. На Лилу и ее супруга Надима, лидеров сирийского сопротивления, многие месяцы ведут охоту силы Асада. У них есть дочь девяти или десяти лет. Шпион, засланный в квартал, где укрываются повстанцы, несколько недель назад передал сообщение, предупредив, что девочку собираются увести из города и переправить в безопасное место, в Турцию. Руководитель разведки объяснил, что ей уготована роль разменной монеты на переговорах с Россией – это ослабит напряжение в международных отношениях, испортившихся, когда турецкие войска сбили один из русских самолетов. Он лгал, вернее, не сообщал им истинной причины ценности девочки. Затем добавил, что, если Наиля будет схвачена и передана русским, ее родители сдадутся, чтобы спасти дочь. И это еще не все. Женщина, работающая на французскую разведку, сейчас находится в Турции. За ней уже несколько раз устанавливали слежку, однако до определенного момента ее деятельность не имела особого значения для МИТ. Казалось, что слежка в данном случае предпочтительнее задержания. Но недавно благодаря одному из осведомителей разведки выяснилось, что у этой женщины есть фотография маленькой сирийки. Невозможно расценить это как простое совпадение. По-видимому, Франция тоже стремится получить девочку – очевидно, чтобы защитить ее родителей. Француженка оторвалась от двух инспекторов в гражданском, которые преследовали ее с целью задержания, в нескольких километрах от греческой границы и укрылась в лагере беженцев неподалеку оттуда. Весь лагерь был прочесан, но француженку найти не удалось, и кордоны на дорогах тоже ничего не дали. К счастью, в машине, которую ей пришлось бросить, был обнаружен ее ноутбук, и только что к нему пытались подключиться из западного пригорода Стамбула. В этой зоне находится офис некоего брокера, хорошо известного полиции. Закончив, руководитель МИТ приказал подчиненным готовиться к операции по задержанию.
– Как французская разведка узнала о существовании Наили?
– Ей не было известно о девочке.
– Тогда зачем Майю послали в Стамбул?
– Это я убедила ее отправиться в Турцию, подключившись к телефону, которым она пользовалась для связи с разведкой.
– Вы обманули ее доверие, из-за вас она попала в ловушку… Майя – ваш друг, зачем вы так обошлись с ней?
– Затем, что Майя никогда бы не стала работать в поле в рамках операции «Группы», по крайней мере, не тогда, когда правила еще не были нарушены, и уж тем более не стала бы предпринимать ничего, что не имеет отношения к хакингу. У меня не было выбора. Деятельность Майи вне «Группы» и ее профессия – турагент – наилучшим образом подготовили ее к миссии, которую нам необходимо было выполнить, чтобы остановить хищников. Вы думаете, что я заманила ее в ловушку, но все ровно наоборот: я предоставила ей свободу действий, избавив ее от запретов «Группы». Она ведь могла и отказаться. Конечно, мне пришлось пойти на хитрости, но ради благого дела. К тому же благодаря этой маленькой уловке ее работа наемницы наконец обретет смысл. Стамбул станет для Майи последней миссией подобного рода, и, при условии успеха, еще и самой ценной в ее глазах.
