День восьмой, Джерси
С тех пор как Дженис, крепко перенервничав, сбежала из JSBC, ощущение опасности ее не покидало. Она вышла подышать морским воздухом на пирс Сент-Хелиера. С парома сходили пассажиры, моряки выгружали товары. В старом порту, где воду не удерживал шлюз, увязнув в иле, на боку дремали яхточки. Ей вдруг захотелось позвонить Давиду, спросить, какие у него новости, чтобы он пересказал ей последние сплетни из их компании. Ей не хватало аромата жасмина из их сада во Флорентине. Она повернула назад, решив побродить по развлекательному центру «Форт-Риджент», и, наблюдая за прохожими, завидовала их беззаботности. А потом уселась на террасе какого-то кафе и стала думать о том, как ей теперь выкрутиться.
Внутренний голос велел ей собрать вещи, поехать в аэропорт и купить билет на последний вечерний рейс в Лондон. Но она не готова была сдаться и улететь с Джерси, не достигнув цели. И не готова была признаться остальным, что провалилась, особенно после того как вечером они расскажут о своих успехах.
Она заказала себе кофе и тут заметила золотисто-русую шевелюру молодого менеджера JSBC – он стоял посреди площади и разглядывал толпу. Сердце ее учащенно забилось. Их взгляды встретились, Дженис вцепилась в лямки сумки и приготовилась к бегству, но тут же одумалась – он ведь тоже имеет право на обеденный перерыв, а тот, кто ни в чем не виноват, не должен убегать. Она помахала ему и широко улыбнулась. Уилсон радостно поспешил к ней.
– Я все переслал адвокату! – воскликнул он.
Он явно надеялся, что Дженис пригласит его за свой столик.
– Чудесно, – откликнулась она. – Значит, завтра документы будут готовы.
Проявить любезность, конечно, нужно, а вот играть с огнем вовсе не обязательно.
– Да, вам осталось только зайти к нам после полудня. Мой шеф очень хотел бы с вами познакомиться. Он спрашивал, как вас зовут, и я сказал, – Уилсон осклабился, – что мисс Брент.
– И правильно сделали, – ответила Дженис. – Если ваш начальник хочет узнать мою девичью фамилию, напомните ему, что мне нужен анонимный счет, иначе бы я положила деньги в лондонский банк. Мой отец – сумасброд. В понедельник, пока у него хорошее настроение, он вам что-то дарит, а во вторник утром, едва проснувшись, отбирает. Я должна обеспечить свое будущее и получить самостоятельность, вы же понимаете?
И замолчала, будто бы из страха, что сказала слишком много.
Уилсон кивнул. Он, как одержимый, не сводил глаз с ее рта, ловя каждое движение губ.
– Можете рассчитывать на меня, – проблеял он. – Позвольте предложить вам еще чашечку кофе!
– Может, позже, – ответила она. – Дайте мне ваш номер, я позвоню, если заскучаю вечером.
Это многозначительное обещание окончательно покорило молодого менеджера. Чуть ли не дрожа, он накорябал свой номер на бумажной скатерти и убрался восвояси.
Дженис помахала ему вслед и крикнула: «До скорого!»
«Даже Рита Хейтворт в “Гильде” не сыграла бы лучше!» – воскликнул бы Давид, если бы стал свидетелем этой сцены.
Дженис рассчиталась, оторвала уголок скатерти с телефоном и удалилась, поменяв направление несколько раз, чтобы убедиться, что Уилсон не идет за ней. Теперь она была совершенно уверена, что шеф менеджера что-то заподозрил. А значит, завтра нельзя являться на встречу… Но и покинуть остров уже не получится: последний самолет в Лондон вылетит через полчаса. Дженис вспомнилось, что первым, чему она научилась, став журналисткой, и что освоила в совершенстве, было искусство льстить жертве, чтобы выведать секреты. В этом отношении Уилсон – идеальная кандидатура. Сначала она разозлилась на себя за то, что ей пришлось пообещать ему совместный ужин – только бы от него отделаться. Но потом, поразмыслив, решила, что это, возможно, гениальная идея. При условии, конечно, что Уилсон придет с ноутбуком, и при условии, что ей удастся незаметно внедрить вирус. Многовато условий.
И она вернулась в отель.
День восьмой, Джерси и Рим
Растянувшись на кровати, Дженис залогинилась на форуме. В ожидании собрания «Группы» она читала местные газеты, но ничего интересного в них не обнаруживалось. Вдруг на экране ее смартфона открылось окошко с ником Екатерины, а потом высветился ее личный код.
– Ты где? – спросила Дженис.
– У себя, – набрала Екатерина.
– Одна?
– А что?
– Я это слышу по твоему голосу.
– Ты слышишь мой голос через буквы на экране?
– Мне тут нечем заняться, разве что считать чаек или бухать в пабе, но ты-то в Риме, и у тебя всего шесть вечера… Устала? Или ты с Матео?
Несколько секунд молчания.
– Он в улье. Так он называет свой офис, очень похоже, как по мне – полным-полно рабочих пчелок-кодировщиков.
– А ты ждешь у него дома?
– В маленьком отеле.
– Вы поругались?
– Я только что сняла здесь номер, хочу немного дистанцироваться.
– Я слишком часто произносила эти слова и прекрасно понимаю, что они означают.
– И что же? – написала Екатерина.
– Чего ты боишься?
– Сама не знаю.
– Сформулирую вопрос иначе: его или себя?
– Нас.
– Я так давно не говорила «нас», знала бы ты, как мне этого не хватает. Чего тебе терять?
– Себя.
Между Джерси и Римом повисло молчание.
– Так, значит, ты его любишь.
– Может, вернемся к работе? Как прошел день? – спросила Екатерина.
– Дерьмово. Я не только провалилась, но, похоже, еще и спалилась. У меня такое чувство, будто за мной следят, – призналась Дженис.
– Чувство или уверенность?
– Я позвонила Давиду с телефона в номере, – ответила Дженис. – Мобильник был на зарядке. И только он ответил, как я услышала щелчок. Давид может проболтать без остановки десять минут, так что я положила трубку на стол и тихонько спустилась вниз, на ресепшн. Хозяйка отеля тоже с кем-то разговаривала, вернее, молчала в трубку – видимо, ее собеседник был еще болтливее Давида. Либо это совпадение, либо она подслушивала мой разговор.
– Зачем ей это могло понадобиться?
– По-моему, на этом острове все друг друга знают, не удивлюсь, если кто-то попросил ее об услуге. Ну или я свихнулась и выдумываю невесть что.
– Доверяй своему чутью, выбирайся отсюда поскорее.
– Сегодня уже не получится, разве что на пароме через Ирландию. И что я буду делать в Дублине? И потом, напомню, я не выполнила задание.
Екатерина куснула ручку, положила ее на стол и закурила.
– Тебе нужно подкрепление.
– На расстоянии ничего не выйдет, в этом-то и проблема. Иначе бы я не подставилась так по-дурацки.
