– Спасибо за очаровательный мачизм с твоей стороны, Матео, – бесстрастно возразила Корделия. – Но я уже большая девочка и неплохо справляюсь в одиночку. К тому же Диего шесть лет учил немецкий, наконец-то это хоть как-то пригодится…
– Вообще-то семь, но я не вижу связи, – откликнулся тот.
– По последним данным именно на этом языке говорят в Берлине. Мы же не станем тратить по миллиону каждый раз, когда нам нужно взломать банк, это испортит развлечение, да и мы будем выглядеть избалованными детишками. Найди способ проникнуть в офис «Дойче банка» с одной из ядовитых флешек наших друзей. А что дальше, сам знаешь… И тогда я тоже буду за тебя бояться, что порадует Матео!
– Корделия права, – поддержала ее Екатерина. – Нас слишком мало, чтобы позволить себе роскошь действовать в паре. Когда мы прилетим в Рим, я займусь Бароном, а ты, Матео, возьмешь на себя «Френдзнет».
– То есть? – не поняла Дженис.
– «Френдзнет» – площадка для игр ультраправых движений и супремасистов. Все более явное разжигание ненависти, создание альтернативной реальности с помощью лживой рекламы, идеологическая обработка, пропаганда расизма и ксенофобии, теории заговора и другие мерзости, которые кормят руководителей и акционеров этой соцсети… И с каждым днем этот яд разливается все больше. Армия ПСИОПов пользуются им без всякой меры, чтобы повлиять на выборы. Подумать только, а еще говорят, что интернет-ад – это даркнет… Нужно узнать, почему Сакер закрывает на это глаза – ради наживы…
– …или потому, что он – член союза хищников, – закончила Дженис с красноречивым вздохом – она оценила масштабы предстоящей им работы.
– А я тем временем должен буду для вас готовить? – возмутился Алик.
– Ты будешь координовать операции из донжона, пока я пытаюсь находить след Майи, – ответил Витя. – Похоже, что здесь никого не заботит то, что с ней могло случаться.
– Ты ошибаешься, найти ее – приоритетная задача для нас, – заявил Матео.
– Добро пожаловать в батальон лицемеров, – сказала Корделия. – Ладно, я этим займусь. Вы все можете разъезжаться, а я останусь на день-два и помогу Вите.
12
– Вы подозревали, что «Френдзнет» играет в союзе хищников одну из главных ролей?
– Мы живем в мире, где большинство не имеют права высказывать свое мнение, не могут свободно исповедовать свою религию или любить, да даже просто жить так, как им заблагорассудится. Авторитарные режимы продолжают сжимать тиски, подвергая меньшинства преследованиям и вынуждая молчать, а то и истребляя их. Журналисты, правозащитники, информаторы, их семьи и друзья подвергаются серьезному риску, если происходит утечка их персональных данных – очень уж многие хотят заткнуть им глотку, посадив или убив.
– Как же их защитить?
– Информировать наиболее уязвимых. Всех, кто имеет наивность полагать, что их свободы у них не отнять и что демократия незыблема. Тех, кто скажет вам, что если вам нечего скрывать, то нечего и бояться. Что не менее абсурдно, чем утверждать, что, если вам нечего сказать, свобода слова излишня. Право на неприкосновенность частной жизни – главное условие для сохранения мира, в котором правительства не распоряжаются нашими свободами. Технология «Френдзнета» дает абсолютный контроль, возможность управлять обществом и отдельными его членами. Зло коренится в ответе на вопрос, который может показаться простым, но для большинства из нас таковым не является. Что побуждает власти страны угнетать население? Идеология? У автократов ее нет. Гипертрофированная любовь к родине? Тоже мимо. Они обедняют свой народ, вносят разлад в общество. Порядок и закон? Еще дальше от истины. Они сделали преступность государственной системой, коррупция и террор – оружие, с помощью которого они удерживают власть. На самом деле эти хищники просто-напросто боятся разнообразия – разнообразия этнического, религиозного, общественного, культурного и политического. Оруэлл говорил: «Люди, которые голосуют за коррупционеров, воров, предателей и мошенников, не являются их жертвами. Они соучастники». В его время это было справедливо, но не теперь, когда данные перемещаются быстрее, чем мы сами, и смешиваются, когда альтернативная реальность, придуманная теми, кому она выгодна, возобладала над фактами. Хищники поняли это, они собрали личные данные сотен миллионов. А чтобы исключить всякую возможность неудачи, они решили покуситься на демократию.
– Кто «они»?
– Я вам уже говорила: мужчины и женщины, обогащающиеся благодаря коррупции. Циники или националисты, лелеющие память о мифологизированном прошлом, в котором большинство из них даже не жили, порой – настоящие адепты нового порядка, возможного только при полном искоренении несогласия любого рода. Среди них есть и одинокие волки, и на первый взгляд обычные граждане, процветающие под сенью режима, который они поддерживают. И все они – соучастники или убийцы.
У греко-турецкой границы
За день, показавшийся ей вечностью, Майя набралась сил. Врач навестил ее дважды, чтобы проверить, не воспаляется ли рана. Повинуясь наказу Йорама – не наступать на больную ногу – она большую часть времени просидела на деревянном ящике на улице под бдительным оком своего юного ангела-хранителя. Мальчик вырезал для нее костыль из ветки и помог нарушить запрет. Ей показалось, что он в нее влюбился – слишком уж он был предупредителен и буквально глаз с нее не сводил. Звали его Хаким: он так и не проронил ни слова, но Майя узнала его имя от одной из женщин. Та рассказала ей, что его мать погибла во время бомбардировок Алеппо.
Небо уже начало розоветь, когда вновь появившийся Йорам подверг ее более тщательному осмотру, по итогам которого ей было разрешено сделать несколько шагов.
– Ну как? – вопросил врач.
– Не стану лгать, бегать я не готова, лодыжку подергивает, но эта боль не идет ни в какое сравнение с тем, что было утром.
– Я бы с радостью дал вам обезболивающее, но у нас его так мало… Ваш случай не настолько серьезен. Будьте осторожны, берегите ногу в ближайшие дни, все-таки рана глубокая. Скоро вы вернетесь в цивилизованный мир, на свое место, и, если вас что-то будет беспокоить, сможете понаблюдаться у врача.
– Знаете, я предпочла бы забыть о наблюдении и слежке, – сострила Майя.
Но шутка не вызвала у врача ни тени улыбки.
– Недавно над лесом пролетал вертолет, полагаю, вы его слышали.
– Это необычно?
– Впервые, и это меня тревожит.
– Значит, нам пора распрощаться, я не хочу больше подвергать вас опасности.
– Двое из наших проводят вас до деревни, но в деревню вы войдете одна: лучше, чтобы вас никто не увидел вместе.
– Лучше для них или для меня?
– Для всех, – вздохнул Йорам. – Ваша одежда выстирана, штанину заштопали, как могли. Переоденьтесь в моей палатке, мешкать не стоит. Вы найдете, где переночевать?
