Тор прикрыл глаза, чтобы в них не попадала солёная вода – брызги постоянно летели на палубу, когда корабль спускался с гребня одной волны и поднимался по следующей. Океан шипел, волны были такими высокими и суровыми, словно само море пыталось остановить их путешествие.
Они плыли уже целый час, канаты по-прежнему крепко держали Тора.
Мельда схватилась за борт корабля и посмотрела на него; её губы побледнели.
– Ты можешь попробовать вести корабль ровнее?
Энгль ухмыльнулся ей. Он даже не пытался за что-нибудь держаться и радовался, когда его подбрасывало на очередной волне.
– А ты можешь просто повеселиться немного?
Веспер сидела на нижней палубе, перебирая обереги на странном браслете; её, похоже, качка нисколько не пугала. Да и не должна, подумал Тор. Она же из Клинка-в-Чешуе. Волны – это её стихия.
Тор потянул за канаты, обвязанные вокруг запястий и лодыжек, ощущая себя пленником. Его рука в ответ дёрнулась, словно он – кукла-марионетка, а корабль – кукловод.
Он стиснул зубы и попытался представить, как на этом корабле плавала Ночная Ведьма. Она ни за что бы не позволила кораблю собой командовать. Нет. Это она вела бы корабль – точно так же, как привела Тора, Энгля и Мельду в своё убежище.
Тор злился, от головной боли его уже начало подташнивать. Он изо всех сил потянул за канаты и мысленно проговорил чёткое послание – точно такое же, как когда он представлял себе кровавую царицу.
Канаты тут же ослабли. Они развязались и упали бесформенной грудой у его ног. Корабль, подчиняясь приказам Тора, постепенно стал идти ровнее. Он командовал волнами, а не подчинялся им.
– Ты укротил его, – сказала с нижней палубы Веспер.
Тор прошёл к правому борту, где стояли Мельда и Энгль. Мельда скривила верхнюю губу.
– Она мне не нравится, – тихо сказала она. – И, что ещё важнее, я ей не доверяю.
Энгль пожал плечами. Он откусил кусочек от странного шишковатого фрукта, который ему дала Веспер – она держала у себя на браслете миниатюрный мешочек с едой и увеличивала его до нормальных размеров, когда была голодна.
– Да ладно, она вроде нормальная. В конце концов, она же предупредила нас о Калаверас.
Энгль продолжил есть, громко чавкая; Мельда закатила глаза.
– А ещё она тогда умирала. Ей нужна была наша помощь.
Тор опустил глаза.
– Что ты хочешь сказать, Мельда?
Она посмотрела на море. Эстрель осталась далеко позади; берег превратился в тонкую линию, и никто, кроме Энгля, уже не мог на нём ничего разглядеть.
– Не знаю. – Она снова повернулась к Тору. – Просто… будь осторожнее, хорошо?
Тор кивнул и сказал:
– На самом деле у меня для тебя кое-что есть.
Он достал из кармана песочные часы, которые забрал из замка Ночной Ведьмы. Внутри пересыпáлись тёмно-синие песчинки. Часы были маленькие, c ладонь.
– Я не очень понимаю, что это, но, может, ты знаешь.
Мельда внимательно рассмотрела часы, наклоняя их из стороны в сторону.
– По-моему, это аренаора…
[3] Мы изучали их на уроках лидерства.
Месяц назад, подумал Тор, она бы добавила к этому «Помнишь?». Но теперь она уже лучше знала его.
– Их можно настроить на задачу, или на событие, или на что угодно. Они отсчитывают время – в зависимости от того, что тебе нужно.
Она прикрыла глаза и прижала аренаору к своей эмблеме. Песок приобрёл такой же пурпурный цвет, а потом его вдруг стало больше, и он почти весь пересыпался на одну сторону.
– Что случилось? – спросил Энгль. – Что ты сделала?
Мельда открыла глаза и улыбнулась.
– Я только что подумала о морозных чарах, которые остановили Калаверас. Если я права, то песочные часы только что настроились на время, когда лёд растает. Теперь мы с точностью до секунды знаем, сколько у нас осталось времени.
Она повернулась к Тору.
– Спасибо.
Тор кивнул, потом подошёл чуть ближе к друзьям.
– Послушайте, я… – Он глубоко вздохнул. – Извините меня.
Энгль удивлённо поднял брови. Мельда молча уставилась на него.
– Нам слишком рано отправляться в новое смертельно опасное приключение, – сказал Тор. Он старался говорить беззаботно, но в животе у него пузырился страх, словно эликсир в котле. – И опять во всём виноват я.
Мельда открыла было рот, чтобы возразить, но Тор покачал головой.
– Да, я виноват. Ночной Ведьмы больше нет из-за меня, а Калаверас смогли напасть на Эстрель только потому, что ведьма умерла.
Он посмотрел на серебряную рыбу, нарисованную на его руке. Она блестела на солнце, её красотой можно было только любоваться.
– Это желание по-прежнему преследует меня… нас. Я каждый день о нём жалею. Каждый день. – Тор снова посмотрел в глаза друзьям. – Просто… простите меня. Мне очень жаль.
Энгль положил руку ему на плечо.
– Мы знаем, Тор, – сказал он и прошёл к книге, которую Веспер оставила на верхней палубе, «Книге морей». – Знаешь, морские чудовища ещё страшнее, чем чудовища из «Книги Куэнтос».
Энгль всегда интересовался чудовищными созданиями, и это немало помогло им в прошлом путешествии. Он лениво перелистал страницы, потом ухмыльнулся.
– Ну что, начнём с рассказа о кровавой царице?
Кровавая царица
Однажды море стало серым. Его жители сбежали в далёкие глубины, чтобы спрятаться от тьмы, которая пронеслась над Островом Эмблем и забрала с собою синеву океана. От тьмы, которая хотела уничтожить Остров Эмблем, каким он был – и каким он мог стать в будущем.
Но сильнее всего страдали русалки. Они больше не могли поднять головы к облакам, которые когда-то любили, и плавать по ярким водам, которые приносили им такую радость. Одни русалки умерли, другие обратились ко злу.
Многие волшебные создания вымерли в эти тёмные времена – они не смогли жить в вечной ночи.
Когда зло наконец ушло, осталась лишь единственная искра энергии. Единственный уголёк силы, который горел в самом сердце Острова Эмблем.
Главная русалка, Касамара, почувствовала эту искру. Она знала, что если сможет добыть хоть каплю этой силы, то спасёт свой народ. Так что она добровольно вызвалась выйти на сушу, даже зная, что назад в воду ей дороги больше нет, ибо русалка, покинувшая море, никогда не сможет вернуться.
