Надя непреклонна. Она намудохалась с инфантильным мужиком и сейчас кайфует от свободы и перспектив. На предложение вернуться отвечает категорично: «Ни-за-что!»
«Борька с возу, кобыле легче», – смеется Надя. Она похудела, похорошела и выглядит прекрасно. А в браке она была осунувшаяся, бледная, с непрокрашенными корнями и потухшими глазами. Зимняя вишня.
В целом она заслуживает салюта в свою честь, особенно с учетом того, как филигранно она одна жонглирует двумя работами и подработкой, кружками детей и поездками к старенькой маме в деревню, из которой мама категорически отказывается перебираться в город.
Но тут Боря, бывший муж, решил вернуть Надю и стал за ней ухаживать. Ну, как умел… Например, каждое утро Надя идет на работу и видит на лестничной клетке грустный натюрморт из пивной банки и пустой упаковки сухариков. Боря раньше пытался прорваться в квартиру, скребся в дверь, но однажды доскребся до того, что был выдворен из квартиры непреклонной Надей в тандеме с участковым.
– Ключи отдай, – сказала Надя и выхватила связку из рук бывшего мужа. – И катись давай по месту прописки.
По месту прописки было все для жизни, но там не было Нади и детей. Теперь Боря каждый вечер входит в подъезд с кем-то из жильцов, поднимается на нужный этаж и пьет. Грустно сосет пиво, похрустывая сухариками и сухой лапшой. Заедает ананасом. Гурман. Делает это до полуночи, чтобы успеть на последнем поезде метро проехать три станции до места прописки. В этом натюрморте, который он оставляет нетронутым до утра, закреплена вся мощь его страданий, зафиналенная пепельницей с окурками. Окурки торчат в консервной банке, как свечки в торте, будто Боря празднует новую жизнь, а не тоскует по старой.
По его расчетам, Надя, у которой большая душа, должна выйти на лестничную клетку, увидеть этот натюрморт и схватиться за сердце от жалости к своему погибающему без любви и внимания Борьке.
Но Надя, вопреки всем ожиданиям, каждое утро выпархивает из квартиры, пахнущая весной и живаншой, нажимает на кнопку вызова лифта и, глядя на Борькины «остатки жизненной позиции», которые ей же вечером и убирать, тяжело вздыхает: «Вот ведь дурак!»
А Борька сладко спит у себя в несвежей постельке и надеется на то, что, когда проснется, в списке входящих СМС будет одно, самое желанное, от Нади: «Возвращайся!»
Ведь он сделал для этого все возможное. И невозможное (я про ананас). И он тогда обязательно вернется, камбекнется.
А Надя кайфует от одиночества. В ее случае оно не наказание, а освобождение. На вопрос о том, кем она работает, Надя отвечает: «Я фрилансер». Фрилансер переводится как свободный художник. Свободный работник. Она и преподает в институте, и репетиторствует, и переводчиком работает ого, и помидоры на заказ консервирует, и даже кукол шьет на продажу.
Вот Надя говорит про себя: «Я такой лансер, который очень фри». И в семейной жизни фриланс оказался предпочтительнее, чем постоянка. Свободнее и честнее.
Однажды ее сын Ванька ел фастфуд и спросил: «Мам, а картошка фри переводится как свободная картошка?» Надя хохотала до икоты.
– Ваня, это же про меня. Я и есть свободная картошка, – смеется Надя.
А Ваня – маленький и не понимает, что смешного. Ведь люди, освободившиеся из тюрьмы, выглядят как другие обычные люди. Просто они танцуют, наслаждаясь легкостью и свободой от оков, а со стороны их танец смотрится как просто танец…
Танцуй, Надя, танцуй, счастливая, очень свободная картошка! Танцуй и учись принимать салюты в свою честь!
Свой собственный
Ребенок впервые видит себя в зеркале маминых глаз. Это самое первое и самое важное знакомство с собой. Если мама смотрит на сына с восхищением, то сын зеркалит это восхищение, перерабатывает его в хорошую самооценку и вырастает в убеждении, что он самый лучший.
Сашина мама так и делала – смотрела с восхищением. Любовалась. Умилялась. Восторгалась успехами.
Рядом лежала медкарта с историей болезни. На обложке стояла Сашина фамилия и был указан диагноз «ДЦП». Но это была какая-то отдельная история, не про Сашу. У Саши все хорошо. Мама забыла сказать ему, что он инвалид. И он вырос здоровым и счастливым. И ни минуты не считал себя человеком с ограниченными возможностями.
Все ограничения придуманы людьми. Они в голове. А у Саши их нет. Поэтому он живет ярко и вдохновенно. Любит маму, катается на велосипеде, успешно работает, делает карьеру, встречается с друзьями, увлекается фотографией, много путешествует. Саша любит учиться, у него два высших образования, и он страшно любознателен.
Саша все время забывает, что он инвалид, а люди вокруг – нет. Не забывают. Смотрят с жалостью и сочувствием. Саше смешно. Зачем его жалеть? У него все хорошо.
– Аккуратнее! – оберегают Сашу окружающие люди, щедро нахлобучивая на него свою заботу. – Люди с вашим диагнозом не могут кататься на велосипеде!
– Да? – удивляется Саша, садится на велосипед и уезжает от чужого ненужного сочувствия.
Только он в своей жизни решает, что он может, а что не может. Саша увлеченно фотографирует жизнь. Ездит по родному Магадану – и фотографирует. Замечает.
Однажды он шел по городу и вдруг понял, что Магадан он уже заметил. Все привычное, знакомое. Как прочитанная книга. Нет интриги. Нечего замечать.
Саша пришел домой, собрал чемодан и за неделю переехал в Калининград. Ни к кому. К самому себе. Опять забыл, что у него розовая справка об инвалидности. И что люди с его диагнозом не могут менять города.
Какая глупость. Только Саша в своей жизни решает, что он может, а что не может. Никакой диагноз не отберет у Саши жажду жизни.
Саша сменил Охотское море на Балтийское. В Калининграде воздух чистый, дышится легко. И столько всего интересного. Саша стал обживаться на новом месте. Один. Стал осторожно покорять город. Искать друзей. И нашел. Живет теперь припеваючи.
Вокруг Саши много людей. Саша с удивлением замечает, что многие из них любят и лелеют свои диагнозы. Например, соседка. Большую часть времени она лежит на диване и говорит, что у нее вегетососудистая дистония. Саша за ней ухаживает, помогает чинить кран и ходит за продуктами.
Она, непричесанная, полная, лежит в грязной комнате и смотрит телевизор. Или болтает по телефону. Так проходит все ее свободное время. Саша подозревает, что второе название этой загадочной болезни – лень. Соседка просто упаковывает в объемный диагноз свое отсутствие смысла жизни. Саше удивительно замечать такое.
Люди садятся в свою болезнь, как в поезд, и заточают себя в капсуле купе. Закрывают за собой дверь и страдают. За дверью остается жизнь. А в купе разлита болезнь. Люди живут в болезни и не выходят на станциях. Не хотят выходить.
А Сашин поезд ездит везде. Даже там, где нет рельсов. Саша пробовал строить отношения с разными девушками, в том числе и с инвалидами. Но в этом случае девушка приглашала его в свое купе болезни. В нем было тесно и скучно. Нельзя ездить на велике и нечего замечать. Вся жизнь заточена под болезнь. Саша скучал, звал девушку в свой поезд. Говорил: поехали, я покажу тебе весь мир. Ты не бойся только. Со мной – не страшно.
