– Так оставайся, поздно же…
– Не-е-е, люблю просыпаться в своей постели, – говорю я и добавляю, подмигивая: – Просто дай мне денег на такси.
– Обойдешься, метро еще ходит, – подыгрывает Нюта.
Мы смеемся и обнимаемся на прощание. Как прекрасен этот мир, посмотри.
Нормально
Один очень важный человек попросил меня об одолжении. Быть полезной такому человеку для меня большая честь, и я охотно согласилась проконсультировать его дочь по хорошо знакомому мне вопросу. Встречу назначали через него – воспитанного, степенного, солидного, умного человека 55 лет. То есть с его дочерью мы не коммуницировали: он просто прислал ее фото, чтобы мы могли узнать друг друга. Я про нее знала только три характеристики. Имя. Возраст. Сфера деятельности.
Екатерина. 23. Организация мероприятий.
Во-первых, она опоздала на 22 минуты. Это много. Это целых 22 минуты, которые я провела в раздумьях о том, что уважение чужого времени – это базисная характеристика воспитанного человека.
Если, к примеру, я опаздываю на встречу (а мои встречи чаще всего проходят в кафе), я оплачиваю общий счет. То есть плачу и за тех, кто меня ждал. Покупаю себе возможность не чувствовать вину за то, что разбазариваю чужой ресурс – время. Поэтому опоздания мои случаются крайне редко.
Но я очень уважаю отца этой опаздывающей Катерины, поэтому все 22 минуты я искала ей оправдания. И находила – у меня хорошая фантазия. Поэтому к моменту, когда она все-таки пришла, я сумела сохранить отличное настроение и совершенно искренне приветливо поздоровалась.
Она хмуро кивнула, не извинилась за опоздание. Пришла в плохом настроении. Сухо поздоровалась, уткнулась в меню. Мне стало неловко, сдетонировало раздражение. Мой отличный день напоролся на ржавый крюк ее невоспитанности.
Я все еще продолжала искать ей оправдания. Может, у нее была мигрень? Или изжога…
Я думаю, что каждому из нас свое плохое настроение следует воспринимать как резкий запах пота. Воняешь – сиди дома. Или прими душ и общайся нормально. Никто не виноват в твоем запахе, и никто не должен его терпеть.
Подошел официант.
– Вот это принеси, – она ткнула в меню. – Быстро принеси. И латте, только сразу.
Мои оправдания закончились. Обращаться на «ты» к незнакомому человеку – это хамство. Явное пренебрежение, высокомерие. Я перестала излучать любезность. Посмотрела на нее холодно, с вызовом. Она спокойно встретила мой взгляд. Мы как бы скрестили шпаги.
– Спишь с ним? – вдруг спросила она.
– С кем? – опешила я.
– С моим отцом.
– Нет.
Она выразительно опустила взгляд на мое вполне целомудренное декольте и многозначительно промычала в ответ: «Ммм». Не поверила. Я была озадачена. Нет, скорее ошеломлена.
– Получила от отца отличные рекомендации про тебя. Говорит, талантливая, умничка, опыт большой. Вот пришла посмотреть, что тут у тебя… большое. Что тут за… умничка.
– Посмотрела? – завелась я. – Можно идти?
– Оу, да мы с характером!
– Послушайте, Катя, – еле сдерживая гнев, произнесла я. – Какое вы имеете право оскорблять меня подобными предположениями? Ваш отец – глубоко уважаемый мной человек…
– Насколько глубоко? – интимно сощурилась она.
– Катя, я обещала вашему отцу, что помогу вам, но я сейчас уйду, не выполнив просьбу.
Подошел официант, принес кофе. Я попросила счет за чай, который выпила, пока ждала Катю.
– Давно у вас? – она внимательно смотрела на меня.
– Давно у нас что?
– Идиотку-то выключи!
– Значит, так, Катя. У нас давно. Мы знакомы года три, и все это время я искренне и глу-бо-ко уважаю вашего отца. После этой встречи мне будет это делать сложней, потому что тот факт, что такая невоспитанная хамка, как вы, – его дочь, не укладывается у меня в голове.
– Понятно, значит, пока не спите. Либо ты недостаточно старалась, либо он стареет. Но он млеет, когда говорит о тебе. Так что пользуйся этим сейчас, пока он на крючке. Он в принципе щедрый. Попроси у него денег. Он даст. Он тебе и на ботокс даст. Тебе надо. И зубы выпрямишь… Тебе надо.
Я достала из сумки кошелек, положила на стол деньги за чай, подняла на нее глаза и, улыбнувшись, сказала:
– Неприятно было познакомиться. Всего хорошего, Катя. Папе привет.
Встала, застегивая сумочку, сделала пару шагов в направлении гардероба. Но Катя вдруг заговорила:
– У моей матери был инсульт. Лежит, ходит в утку. Речь восстанавливается, но слабо. Афазия называется. Слюна все время течет. Неприятно смотреть. Они прожили вместе 24 года. Он после больницы отправил ее на дачу, а сам в городе живет, с умницами…
Эти слова прилетели мне в спину. Я выгнулась и заставила себя сесть обратно. Слушаю.
– Он и раньше не был образцовым мужем с точки зрения верности. Но раньше, когда мама была в силе, жила своей жизнью, это не было предательством. Он ей купил цветочный магазин, и она с удовольствием занималась своей флористикой. Я понимаю, нельзя, наверное, проспать под одним одеялом 24 года. Но сейчас… Я читала про это, можно после инсульта восстановиться и жить вполне себе полноценно, но она… Она как будто сдалась. У нее речь спутана. Она за месяц постарела на 30 лет. А он заедет на выходных с нарядной корзиной продуктов, посидит с ней 10 минут и сваливает. А ей из этих продуктов ничего нельзя. Зачем привозит? Прислуга все растаскивает… Курить хочу…
– Катя, послушайте. Я знаю, что такое человек после инсульта. Я лично меняла своей матери памперсы для взрослых. Поэтому позволю себе сказать, что понимаю ваши чувства. В вас сейчас говорит вполне оправданный гнев. Гнев – это необходимая стадия принятия ситуации. За ней еще идет стадия торгов и депрессии. Вам их только предстоит пережить. И только потом принятие.
– Я уже в депрессии.
– Я вижу. Я не могу облегчить ваши страдания. Разве что информацией о том, что действительно не сплю с вашим отцом. Он был и остается для меня хорошим, уважаемым человеком. И то, что я сегодня узнала, не меняет моего отношения к нему.
– Почему? Он бросил маму в беде!
– Он не бросил, Катя. Он поместил болеющего человека в оптимальные условия для выздоровления. На свежий воздух. Обеспечил ему качественный уход. Он внимателен, насколько позволяют условия, и щедр. Ему тоже плохо, Катя. И страшно. Если он лично будет выносить ее утки, это не сделает счастливым ни его, ни – поверьте – ее. Потому что женщине важно быть красивой и желанной в глазах своего мужчины в любой ситуации. Ей будет стыдно, неловко. И ему тоже. Это увеличит пропасть между ними. Поверьте мне и моему опыту: нанять сиделку – это лучшее, что я могла сделать для своей матери. А он – для жены.
