Более того, я поняла, что когда говорю о пережитом, мне становится капельку легче. Будто формулировки вытягивают боль щипцами. Я писала свой блог, говорила с людьми, выкорчевывала корни беды из своей земли.
И вдруг спустя время почувствовала в себе готовность выступить перед большой аудиторией и рассказать ей о том, как перешагнуть беду. И Вселенная тут же отозвалась на мою просьбу: меня позвали спикером на масштабное мероприятие. Я хотела быть веселой и беззаботной на своем выступлении. Я вплела в него много юмора, сарказма, тонкой иронии. Мне хотелось через смех показать, что мы справились.
Смех – это маркер счастья.
Я фактически задумала спектакль в моем личном «МХАТе» под названием «Принятие». У спектакля было либретто: суть в том, чтобы все увидели, что в любой ситуации можно наскрести по сусекам силы победить беду. И что испытания – это не наказание, а тренажер души. Чтобы сделать человека сильнее и осознаннее.
Я попросила визажиста наклеить мне ресницы. Ресницы – аргумент против слез. Если мне захочется заплакать, я вспомню про ресницы и удержусь.
У меня была заготовлена презентация. В ней – фотографии. На фотографиях – вся семья. И наша маленькая дочка, та самая, которую мы выскребли из лап смерти и починили. Я отрепетировала свое выступление. Мой юмор – это пощечина болезни, жизнеутверждающий смех в лицо испытаниям. Но внутри была паника. Смогу ли я сыграть по этим нотам? Я не понимала, правда ли я готова говорить о пережитом легко и непринужденно, или мне только кажется.
Меня обещал поддержать на выступлении муж. Он хотел сесть в зрительный зал, куда-то в самую гущу семи сотен человек, и смотреть. Я буду знать, что он в зале и что одному зрителю я уж точно нравлюсь. А за остальных – я поборюсь.
Мужчины сильнее физически. Они носят тяжелые сумки и разгружают вагоны. Но морально они сильнее не всегда. Они не всякий груз могут донести и не умеют разгружать душу.
– Я не приду, прости, – написал муж минут за десять до начала мероприятия. – Я пока не могу.
Слезы подступили, хотели обрушиться на свежеиспеченный мейк.
Я вспомнила про ресницы. Я не должна заплакать ни за что, тем более до.
Я прекрасно понимала мужа и его «не могу». Я тоже не уверена, что могу. Но я хочу. Хочу бороться с собой и своими страхами. Именно в этой борьбе – весь смысл. Искать – и найти. Сражаться – и победить.
Я росла на Балтике, и там в качестве сувениров продавались янтарные капли с застывшими в них насекомыми. Нельзя, нельзя позволить себе застыть в тягучем янтаре страданий. Из него потом не выберешься никак, он затягивает смолой времени в паралич желаний. И тебе уже ничего не хочется от этой жизни, только застывшим наблюдателем смотреть сквозь насыщенную чайную слюду на то, как мимо проходит твоя жизнь.
Господи, как страшно. В каждом страхе всегда зашит приз. Ты не знаешь какой, пока не войдешь внутрь и не приручишь страх. И только тогда поймешь, что именно ты выиграл.
Я стояла за сценой и ждала своего выхода. Дрожала крупной дрожью. Обычно когда люди приходят в театр, они ждут спектакля и «подгоняют» его начало аплодисментами. Они хлопают закрытому занавесу как бы авансом.
Стоя за кулисами, я стала беззвучно аплодировать сама себе. Иди, Оля, иди. Сделай это. Занавес!
…Я прекрасно выступила. Ровно так, как репетировала, и даже лучше. Люди подарили мне щедрые овации и долго не отпускали. Кто-то расплакался, кто-то удивился, кто-то был поражен. Никто не остался равнодушным.
Я спустилась со сцены, но меня не пустили за кулисы. Людям хотелось говорить со мной, трогать меня за руку и обнимать, чтобы передать свою энергию поддержки и подпитаться от меня тайным знанием, где в колодцах беды включается солнце.
После мероприятия, которое закончилось совсем поздно, я села в холодную машину, завела ее и, пока ждала, что она прогреется, посмотрела на себя в зеркало заднего вида.
В зеркале были видны глаза уставшей женщины, обрамленные пушистыми ресницами, которые в принципе мне были уже не нужны…
Машина прогрелась, и в салоне стало тепло. Я согревалась. Внутренняя Снежная королева стала таять, и я зарыдала. Организм понял, что его никто не видит, и сдался, выпустил стресс.
Я поняла, какой приз получила, войдя в свой страх: свободу от якоря беды.
Внутри каждого человека – своя война. Она может прятаться за вежливыми улыбками и будничными фразами. А внутри, прямо сейчас, бой с самим собой. Я теперь умею говорить о страшном просто и без надрыва, и это моя победа.
Моя дочь не знает и не узнает, что с ней что-то не так, потому что с ней все так. Это тоже будет моя победа, я за нее пока воюю.
Я самозабвенно рыдала в машине, подвывая и размазывая черные разводы туши по лицу. Потом вспомнила, что уже поздно и что я хочу домой, и выехала с парковки. Почти сразу, за поворотом, меня остановил сотрудник ГИБДД.
Я, заплаканная, вся в пятнах, с размазанным мейком, с ресницами, прилипшими к подбородку, опустила замерзшее окно и уточнила:
– Я что-то нарушила?
На меня посмотрели с подозрением и заставили дыхнуть в трубочку, чтобы проверить степень опьянения. Странно, что промилле не было, ведь, по сути, я была пьяна этим новым состоянием – состоянием победы над ситуацией.
Я впервые оседлала эту жалость к себе, этот страх, что не справлюсь, эту тянущую боль, разлитую внутри кляксой. Я впервые чувствовала, что я сильнее страха, боли и жалости… Я стала сильнее! И это чувство на все 100 % промилле.
И да, оштрафуйте меня. Я нарушила свои границы, и там, куда я раньше не ходила, где стоял огромный знак СТОП, где я придумала себе тупик, теперь пешеходный переход, и я зову туда людей. Привожу их в гости и делюсь механикой победы над ситуацией. Чтобы они тоже смогли победить.
Я приехала домой. Муж спал, обняв детей. Он пришел их укладывать и заснул вместе с ними под включенным ночником. Они так и спали втроем, в обнимку.
Я легла рядом прямо в одежде, обняла их всех. Мне не хватило рук, и я подумала, что это здорово – иметь такую семью, которую не хватает рук обнять…
Муж проснулся, взлохмаченный, и всполошенно спросил:
– Как все прошло?
Я поцеловала его в плечо и ответила.
– Спи.
– Но все же?
– Я смогла. И ты тоже сможешь.
В тот день я вывела свою главную формулу, рожденную опытом и неустанным поиском света в колодце, мой судьбоносный слоган, мой самый важный жизненный хештег: «Можно! Можно быть счастливым в любых предложенных жизнью обстоятельствах!»
