Эти материалы вышли, подписанные чужими именами. Я не следила за их судьбой. Мне стыдно.
Нет, сами материалы с литературной точки зрения отличные, герои довольны, редакторы рыдают у меня на плече. Мне стыдно за то, что я знаю всю правду и молчу. Но я нашла себе оправдание: материал все равно бы написали. Героя все равно бы запихнули на пьедестал, пусть кое-как, кривовато, но статья о том, что он молодец, все равно бы вышла. То есть я просто отредактировала полуправду. Ну как полуправду… ложь.
Так что единственный пострадавший в той истории – моя совесть. Хотя сейчас я во всем том процессе склонна видеть некое становление моей личности.
Первый инсайт, который я взяла оттуда с собой в свою новую личность, – что благородство цели не оправдывает неблагородства средств. А второй – что со всеми людьми все нормально. Даже с теми, кто живет не так, как мы. Не оправдывает наших ожиданий. Чья система координат не совпадает с нашей.
Вот с ними тоже все нормально, просто они росли в другой песочнице и с детства кого-то убивали. Странно было бы при таких вводных вырасти в тихих библиотекарей с томиком Бродского под мышкой.
Написать эту статью про бизнесмена Петра я согласилась из уважения к редактору. И еще потому, что у меня ремонт, деньги не лишние. Вот напишу текст – и на гонорар куплю диван. Отлично же? Сложные герои, как ребусы. Их интересно разгадывать.
Мне назначили время и место встречи. Сразу определили роли: не он ко мне, а я к нему. Он будет в ресторане N в 16:00. Приходите. И плевать ему на твои загубленные планы. Тебе же надо. Мне не надо, надо редактору. Но Петру этого не объяснишь, поэтому я перенесла важные дела и пришла.
Он сидит за столом в окружении других людей, что-то обсуждает с ними. Он занят.
– Присядь, – говорит он мне. Вместо приветствия и знакомства. Вместо вообще всего.
Вежливость не его конек. Мы не переходили на ты. Но я глотаю это все. Заказываю кофе, располагаюсь. Я пришла сюда не воспитывать взрослого дяденьку, это делать уже поздно. Я пришла взять интервью и уйти. Я выполню просьбу друга, а взамен – диван.
Я слушаю их разговор. Сложно не слушать, сидя за одним столом, даже если ты изображаешь погруженность в телефон. Он разговаривает с мужиками, и я понимаю, что это партнеры по работе, субподрядчики в его бизнесе. С ними он обычный, приветливый, такой… закадычный.
Время идет. Я раздражаюсь. Я пришла вовремя. Прошло полчаса, а мы еще не начали. Он думает, что его время важнее моего, просто потому, что оно дороже стоит. Но это не так. Ничье время не важнее ничьего. Время каждого человека стоит абсолютно одинаково дорого. Бесценно.
Ценность – это вообще не про деньги. Но я думаю, Петр не в курсе. Я читала его биографию. Читала и то, что между строк. Скорее всего, в 90-х его конкуренты перестреляли друг друга и он воспользовался ситуацией. Это не хорошо и не плохо, это факт. Есть молодой – тридцать с лишним – мужик, и у него вдруг возникает капитал. Огромный. Из ниоткуда.
Он смог сохранить и не растранжирить – это уже здорово, вполне себе заслуга, кстати. Мальчик играл в бизнесы, подбирая себе тот, что понравится. Он мог себе это позволить. Ничем не рисковал. Он как ребенок, который сидит перед ящиком с игрушками: бери любую.
В итоге у него большой пассивный доход, на который он живет. Он берет умирающие, засыхающие без финансирования предприятия и поливает их инвестициями. Предприятие оживает, расцветает, модернизируется, приносит отличный доход. Наверное, самое сложное – понять, что умирает от старости и несовременности, а что от финансового голода.
В этом он молодец, конечно. Для этого нужно быть умным, хитрым, расчетливым. В категории «Хобби» написано: «Увлекается бильярдом, коллекционирует дорогие кии. Любит пробовать фирменные блюда в самых дорогих ресторанах мира».
Все эти хобби про деньги. Про то, что верхом на кошельке, он – крутой ковбой, круче, чем остальные. А может, я ошибаюсь, и человек просто гурман. И любит бильярд.
Наконец, Петр вспоминает про меня.
– Мы можем начать, Юля.
– Я Оля. И я, с вашего разрешения, включу диктофон.
– Хорошо. Я ребят специально не отпускаю, может, они помогут чем-то, это друзья мои, они знают меня, могут помочь, дополнить.
– Я не против. Начинаем? Петр, как вы ходите к стоматологу?
– В смысле?
– Назначаете время и объявляете тендер, кто из стоматологов может в это время?
– Просто говорю своему стоматологу, когда могу.
– А если он не может в это время?
– Он может. Иначе он не будет моим стоматологом.
– Петр, ваш стоматолог наверняка человек достаточно профессиональный и востребованный. Он же должен наращивать свое мастерство в те периоды, когда у вас зубы не болят. И поэтому, когда вы объявляете ему решение, что придете завтра в два, он вынужден двигать клиентов, перезаписывать, освобождать вам место. Вы же не можете этого не понимать.
– К чему вопрос? У меня что-то не так с зубами?
– Вопрос не про кариес, а про уважение к чужому времени. У вас его нет. Почему?
– Почему нет? – Петр не понял вопрос.
– Потому что вы спокойно украли у меня 40 минут времени, потому что вы приказали вашим друзьям остаться на этом интервью и не спросили, могут ли они: я слышала разговор, вы просто сказали: «Останьтесь!» – потому что стоматолог ваш принимает вас, когда вам нужно, и вам плевать, может он или нет. Деньги – это индульгенция для того, чтобы не уважать тех, кто зарабатывает меньше?
– Ну наконец-то кого-то с характером прислали. – Петр расплывается в улыбке. Приятная улыбка чеширского кота. Отличная работа стоматолога.
– Деньги, Юля, это возможность в любой момент показать любому, кто задает острые вопросы, средний палец, потому что все пальцы у тебя средние.
– Да? Наверное, нужно было видеть много чужих средних пальцев в детстве, чтобы так захотеть вырастить себе десять таких же. Я Оля.
В этот момент Петру принесли борщ. В первый раз. Он попробовал булочку и оттолкнул борщ. Уничижительно велел девочке отнести «эту жижу» обратно повару и передать, что пампушки должны быть с чесноком, а борщ – нет. Он же просил! Живо!
Я немного в шоке от происходящего, но допускаю, что еще до моего прихода случилось что-то нехорошее, какой-то конфликт, который дает Петру право так себя вести.
– У вас часто получается абриколь? Контртуш? – спрашиваю я.
– Какие странные вопросы. Какие-то левые. Как это поможет написать про меня текст?
– Почему странные? У меня написано «увлекается бильярдом». Вот я и спрашиваю про сложные удары. Нормальный же вопрос.
– Часто. Нормальный ответ?
– Сколько стоит ваш самый дорогой кий?
– Примерно как дорогая иномарка.
