— Не юродствуй! — рявкает она. — Это тебе принесли.
— Кто? — хмурюсь я.
Мне и раньше периодически сваливались на голову букеты от случайных поклонников и желающих познакомиться, особенно после открытых показов, но в деканат…
Это не есть хорошо!
— Это я у тебя хотела спросить — КТО?
— Я не в курсе. Верните дарителю. Я не принимаю этот подарок.
— КОМУ вернуть?! — подскакивает она. — К тому же цветы — это ещё не всё!
Со стуком ставит на стол удлиненную бархатную коробочку для драгоценностей.
— Такие дорогие вещи дарят только в обмен на что-то! — многозначительно поднимает она бровь. — Это аморально, Туманова! У нас на факультете учится проститутка?
Рядом с букетом лежит фирменный пакет из ювелирки.
— То есть, вы залезли в мои личные вещи, да? — сверепею я. — Оценили стоимость подарков, которые мне кто-то подарил. И вещаете мне про аморальность?? Да Вы вне конкуренции, Дарья Алексеевна — и по логике, и по морали!
— Это мои обязанности! Ты несовершеннолетняя мы несем за тебя ответственность.
— По закону я могу вступать в любые сексуальные связи, если хочу этого. Это раз. Два — проституткам дают деньги, а не подарки. Три — если какой-то идиот решил что-то подарить мне таким способом, то явно только потому, что лично в руки я это не возьму. А теперь давайте еще раз — зачем вы сняли меня с занятий? Боитесь букет завянет?
— Туманова, тебе мужчина передал дорогой подарок! Я обязана сообщить, куда следует!
— Это в психушку, что ли? Или у нас уже есть статья за дорогие подарки?
— Это, как минимум, домогательство!
— Это просто жест внимания. В мире женщин и мужчин так принято. Вы не знали?
— Как показывает мой опыт, это слишком дорого для жеста. И такие вещи… отрабатывают! — шикает на меня она.
— То есть, у вас принято отрабатывать каждый подарок телом? — возмущённо смотрю я на неё.
— ЧТО?!
— Разве не это Вы сейчас пытаетесь до меня донести? Что если мне дарят дорогой подарок, то из этого следует, что я — проститутка.
— Этот… мужчина привез это всё сюда публично. Только подумай, как может повлиять на неокрепшие умы девочек тот факт, что тебе мужчины дарят такие подарки! Да тут только букет на баснословную сумму! Я уж не говорю о… Что они подумают? Какой пример ты показываешь? На нашем факультете не будет такой аморальности.
— Я вообще в «примеры» не претендую. А вот как раз девочки скорее себе принца на белом коне придумают в связи с дорогими подарками. Каждый же в меру своей испорченности интерпретирует. Да, Дарья Алексеевна?
— Это ты мне в укор?!
— Так! — психую я. — Цветочки можете оставить себе, а вот это… — подхватываю я бордовый бархат. — Я вынуждена вернуть хозяину. Не возражаете?
Быстренько перебрав пальчиками бутоны и исколов все руки, я отыскиваю между длинных стеблей белую визитку с золотым тиснением.
«George Raft. General Supervisor. First English Bank. Tel. 8922…»
Джордж…
Георгий?! — вспоминаю я своего нового знакомого и его обещание баловать меня.
Набираю его номер. Через несколько гудков…
— Да?
— Господин Рафт? — мой голос звенит от злости.
Да какого черта делать такие вещи публично?! Мало у меня проблем? Я итак на грани отчисления.
— Да.
— Это Евгения…
— Добрый день, Женечка.
— Ну, у вас может и добрый! — фыркаю я. — А мне Вы его основательно попортили. Не могли бы Вы быть так любезны и вернуться туда, где соизволили оставить для меня подарок. Хочу поблагодарить ЛИЧНО!
— Я сделал что-то…
— Через сколько Вы можете подъехать? — перебиваю я его.
Это, конечно, невежливо, но мне сейчас совсем не до церемоний! Хочется кого-нибудь распять…
— Уже еду. Минут двадцать.
— Отлично, — скидываю вызов.
Дарья Алексеевна разъяренно смотрит на меня.
— Ты что, собираешься встречаться с этим мужчиной наедине?!
— Нет… — глотаю я почти вылетевший мат. — Я весь педагогический состав факультета соберу в свидетели. Конечно, наедине!
— А вдруг он… — разводит она руками, подыскивая слова.
нет, но я понимаю, что она пожилая женщина старой закалке. Но это уже вообще…
— ЧТО?! Изнасилует меня на стоянке университета? Что Вы вообще несёте?! — забираю со стола коробочку для драгоценностей.
Открываю. Золотое колье в форме плетёного ошейника в пару сантиметров высотой.
— Золотой ошейник! Супер, — вздыхаю я устало.
— Это все за гранью, Туманова! Чтобы через полчаса была на лентах. А не то…
— Вызовете спецназ?
Разворачиваюсь на выход.
— Хамка…
Иногда. Когда Вы меня слишком бесите своей непробиваемой совдеповской тупостью. Рушил рушил Даллес вашу мораль, а она до сих пор портит мне жизнь. Хреновый из него диверсант.
Минут через десять на стоянке появляется знакомый мерс. Пока я иду навстречу машине, водитель выходит и открывает мне заднюю дверь, вежливо здороваясь. Киваю ему, присаживаюсь. Сам он в машину не садится, оставляя нас наедине с Георгием.
Салон тёмно-бордовый, кожаный…
— Если я создал какие-то проблемы… — сразу переходит Георгий к сути вопроса, — то хотел бы иметь возможность всё уладить сам.
— Георгий, — сдерживая более агрессивный поток сознания, стараюсь формулировать я более вежливо. — Если Вы впредь пожелаете чем-нибудь меня одарить, то я Вас убедительно прошу делать это не через третьих лиц.
— Хорошо, — кивает он.
— Плохо.
— Не понял…
Подняв его руку с подлокотника и перевернув ладонью вверх, я вкладываю в нее бархатную коробочку с украшением.
— Я не хочу принимать этот подарок.
— Обычно говорят «не могу»… — сжимает он коробочку с раздражением.
— Я могу. Но не хочу.
— Не понравилось?
— Не понравилось…
— Почему?
— Слишком дёшево.
— ЧТО?!
— Слишком дёшево для попытки купить.
— Я не пытался купить тебя! — небрежно швыряет он на сиденье колье. — Это подарок.
— Если бы я сочла, что эта была попытка купить меня, мы бы сейчас не разговаривали, Георгий. Этот подарок — попытка купить не меня, а моё внимание. Моё внимание не продается. Им можно только завладеть. Бесплатно, прошу заметить. А эти вот жесты, — небрежно указываю я на колье, — оставь для кого-нибудь попроще.
