А вот сейчас Аронов вкусный. Вдруг протрезвевший, вальяжный, спокойный…
Мой аппетит уверено возвращается.
video="Видео"
/video
bВ руки твои умру
в руки твои опять
не долетевший Икар
да, не хватило сил
да, не туда просила
что-нибудь кроме гитар
кто показал тебе звезды утром
кто научил тебя видеть ночью
кто, если не я
я, я всегда буду за тобой
я, я всегда буду за тебя
нет, не отпущу
10 минут любви
10 минут тепла
будто какой-то пустяк
били по тормозам
я по твоим глазам
видела что-то не так
кто показал тебе звезды утром
кто научил тебя видеть ночью
кто, если не я
я, я всегда буду за тобой
я, я всегда буду за тебя
нет, не отпущу/b
Демонстрируя нашу с Олегом связь, я кладу ладонь руку ему на грудь, с улыбкой глядя в его глаза. Нас все еще разделяет чужая рука, но мы уже только вдвоем.
bсколько уже прошло
сколько еще пройдет
мне без тебя тяжело
просто давай дружить
в губы давай дружить
я буду твоим НЛО
кто показал тебе звезды утром
кто научил тебя видеть ночью
кто, если не я
я, я всегда буду за тобой
я, я всегда буду за тебя
нет, не отпущу…
/b
— Я потерял тебя, — хмурится он.
— Нельзя потерять то, чем не владеешь. Но не владеть, не значит быть лишенным.
— Ты хочешь, чтобы я искал другой способ восприятия? — задумчиво склоняет он голову набок.
— Не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение. Что бы ты сделал, если бы я была ручьем? У ручья нет хозяина. Они текут, прокладывают новые русла, путники утоляют в них жажду…
— Стал бы егерем.
— Этого я у тебя не отнимаю. Ты всё еще мой опекун.
— Буду искать способ остановить время.
— Пусть поторопится! Оно мне задолжало.
— Этот долг я ему прощаю. И ты простишь. Потом.
Чужой руки между нами уже нет. И мы облокачиваемся на стойку, становясь ближе.
— Хочешь глоток счастья? — улыбаясь, я стреляю глазами на свой бокал. — У меня серотониновый коктейль…
— Хочу… — сглатывает он.
Протягиваю ему бокал. Не берет…
— Мой серотонин не здесь.
Делая глоток сама, я оставляю на губах немного коктейля и отпуская себя, прикасаюсь на мгновение своими губами к его. Отстранившись наблюдаю, как он задумчиво облизывает свои губы.
— Немного «ванили» к серотониновому коктейлю… — подмигиваю ему я.
— Извини за сцену на улице… Не понимаю, почему постоянно срываюсь.
Зато я понимаю, зверь мой!
— «Когда система переживает быструю трансформацию, внутренние беспорядки усиливаются».
— Нужно усиливать действие стабилизирующих факторов, — кивает он.
— Не нужно, на самом деле. Это будет тормозить развитие системы, и переход количество в качество станет невозможным. Дай своим противоречиям созреть! Упади в новое состояние, и сможешь в итоге либо насладиться им, либо переиграть, внося в систему новое противоречие для развития.
— Это очень страшно, надо признаться.
— А я обещала тебе, что мы обязательно разобьёмся в конце!
— Это конец?… — и в нем снова плещется болезненность и беспомощность.
— Это определенно конец чего-то, Олег! Разве ты не чувствуешь? — пытаюсь включить я ему мозги и притушить эмоции. — Впереди новый виток спирали. И как она завьется, зависит в первую очередь от тех факторов, в которые ты готов направлять свою энергию.
— Я люблю спирали. Спасибо за мысли, моя девочка.
— Я не твоя!
— Если ты помнишь, эту игру могу остановить только я. Ты можешь играть во что угодно, примерять любые роли. Но выйти из нее не в твоей власти.
— Я помню… Но сейчас мы играем в то, что я не твоя.
— Но я всё еще «егерь», друг, начальник… фотограф… — вкрадчиво.
— Не много ли ролей? Справишься?
— Моя самонадеянность подвела меня только раз. Но я на неё не в обиде. Взамен своему проигрышу я получил нечто уникальное. Поэтому, будем практиковать её дальше!
Вкусный…
Глава 32 — Дружба со скорпионом (ч4)
Не обнаружив Крис в кабинете, я иду исполнять свой поцелуйно-приветственный ритуал, отыскиваю всех по очереди. Ожников был пойман мной на входе, где-то здесь уже должен быть Костя…
По инерции заруливаю в кабинет Аронова. Он у стола с Татьяной. И опомнившись, так же по инерции выхожу, даже не поздоровавшись.
Туманова очнись, не первый раз ты делаешь так.
Не то, чтобы я когда-то целовала его, приходя с утра на работу. Не уверенна, что он пережил бы мои ежедневные нежности, как другие. Тем более теперь. Но остальных я целую… И нам всегда с ним несколько неловко теперь в этот момент. Я бы не обламывалась целовать его. Я бы делала это с удовольствием. Но… не хочу его раскачивать на эмоции.
Ладно, к черту самокопания, оставим всё, как есть. Без приветственных поцелуев.
Выходит следом за мной.
— Доброе утро, Женя.
Лицо нечитаемо, но по эмоциям я улавливаю его возмущение.
— Доброе утро, Олег.
— Всё?
— Мм… — хмурюсь я, истерично пытаясь отыскать опять где выстрелила моя неадекватность и куда я его ранила.
Сводя бровки домиком, сдаюсь, вопрошающе взирая на него. Не срабатывает. Шрековский кот из меня на слабую троечку.
— Олег, короче! — психую я. — Сам скажи мне прямо.
— Почему ты зашла?
— Запарилась.
— Ясно. То есть, в планах поздороваться не было?
Устало закатываю глаза.
Оправдываться как-то не фен-шуй.
— Тебе неприятно зайти ко мне с утра и поздороваться? Ты обходишь всех без разбора, только я теперь прокаженный? Почему? За что? Чем я тебя обидел? Что я сделал такого, что не заслуживаю даже элементарного приветствия? Я хочу услышать.
