Дальше — Вецкий. Этот обойдется. Но подразнить никто не отменял! И я тискаю его, игриво придушивая. А он уже пьяный… И перехватывая меня за руки резко дергает, втягивая прямо через спинку дивана к себе на колени, под мой возмущенный вопль. Влепив ему парочку затрещин за выходку, я пытаюсь вырваться, но он в азарте стискивает меня сильнее.
— Вецкий! — негромко рявкает на него Олег, со стуком ставя стакан на стол.
— Ревнуешь, Аронов? — подъе*ывает его Вецкий, нахально улыбаясь. — Вы же разбежались!
Все это еще пока в формате баловства, но эмоции вспыхивают нешуточные.
Выкручиваясь, резко кусаю его за бицепс и он, дернувшись, нечаянно впечатывает мне локоть в солнечное сплетение.
И это неожиданно больно!
— Пи**ец… — загибаюсь я, задыхаясь и зажмуриваясь.
Шутки мгновенно заканчиваются — и все замолкают. Олег поднимается.
Вецкий прижимает свою ладонь поверх моей, словно пытаясь обезболить.
— Женька, прости… Не хотел.
Ну я собственно сама нарывалась. И он действительно жести не хотел. Просто поугорать со мной.
— Да ладно…
И я отрицательно качаю головой Олегу — не надо разборок.
Перебравшись через Рината, сажусь рядом с Ароновым. Инстинктивно! Просто потому что мне больно. И уже сев, догоняю это! Чёрт… А это очень сложно контролировать. И не только мне.
— Куда? — кладет он мне руку на живот под топиком.
— В солнечное.
— Идиот…
И мне легче от его руки!!
Тушите свет.
— Иди сюда, подружка, — втягивает он меня к себе на колени.
Его ладонь остается там, где болит.
А какого черта я не сопротивляюсь? Потому что мне больно, и я хочу его рук. Прячу лицо у него на шее. Мне стыдно за эту слабость, да. Ну убейте меня теперь! Подумаешь, посижу на коленях. Я могу и у Кости, и у Чеширского и даже у Лёхи так посидеть. Почему не могу у Аронова?
Потому что это очень эгоистично!
Но он просил не щадить его таким способом, и я обещала.
Удобно, да? — продолжаю жрать я себя.
А смысл?
Никакого. Раз уж я здесь, надо получать удовольствие.
Мы зависаем… Я теряю счет текущим минутам. Хочется просто поспать так. Слышу, как народ шутит, смеется, как чокаются бокалы…
Надо заканчивать это упражнение. Уже ведь ничего не болит. Но я почему-то продолжаю сидеть так. Через какое-то время его пальцы начинают на автомате вырисовывать что-то на моей коже.
— Что ты делаешь? — заглядываю я в его глаза.
— Обезболиваю…
— Да ты пьяный! — тихо смеюсь я.
Улыбаясь, он утвердительно кивает, двигаясь пальцами дальше под ткань. Костяшки его пальцев скользят по нижней полусфере моей груди.
Ай…
— Держи себя в руках, друг! — ухмыляюсь я ему, сбегая к Крис с Лёхой и устраиваясь между ними.
Леха заказывает нам с ней по огромному куску роскошного торта. Четыре слоя, орехи, стекающая пластами сметана, бананы, клубника и все залито толстым слоем шоколада. Обалдеть…
— Нет, Крис! — строго смотрит на нее Олег. — Через месяц у тебя Милан. Отматывай в обратную сторону на размер. Демченко тебя перекармливает. В психиатрии это явление называется — впихнуть невостребованный объем любви.
Аха… вот почему ты всегда пытаешься меня покормить? — поднимаю я бровь в молчаливом вопросе.
Пожимает плечами, не отрицая.
Крис вздыхая отодвигает тарелку Лёхе.
— Это моя женщина, — пододвигает тарелку с тортом обратно Демченко. — И я хочу, чтобы она ела то, что ей хочется. Она прекрасно выглядит!
— Это, в первую очередь, лицо моего модельного агентства. Это лицо должно быть безупречно. Она выглядит прекрасно — я не спорю. Но камера добавит ей размер, а по краю экрана и все два. Поэтому она должна быть в минусе.
— Не волнуйся! — с вызовом. — Я это сегодня из неё вытрахаю.
— После суток на работе и бутылки коньяка? Три часа активного секса? Не верю! — скептически качает головой Олег.
— А это три, да? — жалобно сглатывает слюну Крис.
— Включая уже выпитый тобой алкоголь, это — три, да.
— Ты не будешь контролировать ее, — прищуривается гневно Демченко.
— Я не ее контролирую, а только то, что она засовывает в свой тёпленький жадный рот. Потому что ее фигура — моя интеллектуальная собственность.
Да ты пи**ец какой пьяный, Аронов! — встают у меня дыбом волоски на загривке от словленных Лёхиных эмоций. — Ты зачем его так жёстко?!
— Какой, б*ять, рот?! — звереет Демченко. — Крис, съешь это немедленно.
— Крис не ведись. Он будет тебя любить и бегемотом, но камера — нет. В этом и идея Демченко — любить тебя в полном одиночестве! Но ты вспомни, как тяжело возвращаться в форму.
Крис переводит взгляд с одного на другого, как тот самый щенок, который должен выбрать хозяина. Но, видимо, месседж про бегемота — контрольный выстрел. И она решительно отодвигает тарелку.
— Нет, Лёш. Милан.
Аронов спец по манипуляциям!
Чтобы не дразнить Крис, двигаю свою тарелку тоже подальше в сторону Чеширского.
— Вау! Это всё мне!
— Лопай, котик.
Крис грустно вздыхает.
— Умница! — ухмыляется Олег. — Я закажу вам ананасы с белковым безе в качестве компенсации. Это Демченко точно теперь вытрахает.
— Аронов!!
— Что?
— Олег… — вытягиваю я его из-за стола. — Можно тебя?
Эвакуация…
Иначе Демченко сейчас сорвет кукушку!
Глава 32 — Дружба со скорпионом (ч3)
Я иду вперед, не оглядываясь. Догоняя Аронов приобнимает меня за талию перед лестницей и ведет вниз. Исключительно по-дружески? Естественно… — скептически вздыхаю я.
Но не дергаюсь. У него тоже рефлекс. И нетрезвым контролировать ему его еще сложнее, чем мне. Я это понимаю. Установленная граница течет…
Черт с ним?
Я испытываю физическое наслаждение от того, как роскошно мы смотримся в отражении черных матовых зеркал. И он ловит мой взгляд, разворачивая нас к ним, словно считав мои мысли и подтверждая их.
Встречаемся в зеркалах взглядами.
Да, мне тоже жаль, черт возьми!
Реальны ли эти наши молчаливые диалоги или это только в моей голове — не знаю.
В гардеробе он берет свою куртку, накидывая её мне на плечи.
