Я знаю эту игру. Их тренер по боксу периодически ставит их в такие игровые спаринги, чтобы они учились ловить начинающееся движение противника и мгновенно на него реагировать. Суть игры в следующем: ведущий игрок выставляет руки ладонями вверх. Игрок «убегающий», сверху над его ладонями располагает свои. Задача ведущего успеть ударить тому по кистям двумя руками, задача «убегающего» — успеть их одернуть.
Немец — абсолютный чемпион среди наших боксеров по этой теме. С реакцией у него все отлично… А вот с мозгами временами не очень!
— Ах, ты маленькая скотинка… — рычу я, разглядывая его довольную мордашку.
То, что он выбрал тему, в которой заведомо несравнимо сильнее меня… Но это азартно, черт возьми! И я должна сделать тебя по-любому, котенок.
Мы с вызовом смотрим друг на друга — игра началась. Скинув рюкзак, рассстегиваю куртку, чтобы не мешала движениям. Немец разминает кисти, складывая их в замок и щелкая пальцами.
Выставляю ладони.
— Давай свои лапки…
Щелкает секундомером на часах. Его ладони зависают сверху. И я без объявления войны, тут же с размахом резко шлепаю по ним. Одну успевает одернуть вторую — нет. Мои пальцы горят от удара.
— Вау! Обычно, начало игры объявляют! — возвращая руки на исходную шипит он на меня.
— В обычные игры поиграешь с кем-нибудь обычным! — снова луплю я, пролетая пальцами в миллиметрах от его резко одернутых кистей.
Еще несколько попыток достать его руки тоже проваливаются… Время уходит. А он уже настроился, технично одергивая руки, каждый раз, как только мои плечи напрягаются, и выхватить его, как в начале на рассеянности не удается.
Это проигрышная стратегия! Я замираю, не пытаясь больше бить по нему.
Игра изначально нечестная. Он тренированный спортсмен, а я — нет. Значит, я внесу свои коррективы. Надо использовать свои сильные стороны.
— Филлер… — веду я плечами, не позволяя уловить ему их целенаправленное движение. — Как бы ты хотел получить свой оргазм?
— Не прокатит, Туманова, — сглатывает он сосредоточено. — Начну рассуждать на эту тему — ты меня сделаешь… Я тебе лучше в процессе расскажу… когда выиграю…
— Обязательно выиграешь… — моргаю ему ресницами. — Только не забывай, что способ, которым я его тебе дам, выбираю я… А фантазия моя не уступает степени моей извращенности… И еще… я не обещала тебе, что буду участвовать в нём напрямую…
— В смысле..? — ползут его брови вверх.
Ну вот я тебя и достала! Проще простого… Котенок!
— В том смысле… Филлер… что это будет что-нибудь извращенное…
Я подаюсь на сантиметр ближе, снижая голос и его руки не реагируют.
— В том смысле… что я захочу что-нибудь… что за границами твоих пределов, зайка моя… быть может, мне захочется сделать это в присутствии своего мужчины…
— ЧТО?!
И я со всей силы с рычанием луплю ему по не успевшим увернуться кистям.
— Сучка!!! — подкидывает его.
— ДА-А-А!!! — скачу я кайфуя. — Да! Да! Да, сладкий!
И на этой волне эмоций я влетаю к нему в объятия, впиваясь в его разъяренно сжатые губы поцелуем. Ты откроешь свой рот, сладенький… сейчас же!
Застонав, он подхватывает меня, отрывая от земли и настойчиво врезаясь в мой рот языком в своей злой страсти.
— Мой вкусный… — нацеловываю я его пытающиеся перехватить инициативу губы.
Должна же быть у этого вкусного мальчика, всегда проигрывающего мне, хоть какая-то моральная компенсация? И я позволяю ему небольшой горячий беспредел.
— Мой сладкий котенок… я съем тебя всего… без остатка!
Долбанув по ушам, звук клаксона вырывает нас из горячего вертикального траха.
— Кто это? — оглядываюсь я на подъехавшую незнакомую тачку.
— Мама… — довольно ухмыляется мне Немец.
Мы садимся с ним на заднее.
— Здравствуйте!
Мама у Немца красивая женщина. Чертами он во многом похож на неё. Мы встречаемся с ней глазами в зеркале заднего вида. Она пытливо меня разглядывает. Взгляд умный, спокойный, проницательный и в меру властный, без высокомерия и снисхождения, свойственного «мамам». Она мне нравится!
— Здравствуйте…
— Мам — это Женя.
— Твоя девушка? — улыбается она.
— К сожалению — нет. Мой… ДРУГ, — прищуривается он на меня.
— Неудачник… — поддразнивая его, беззлобно закатывает она глаза.
— Но когда-нибудь будет! — обнимает он меня за плечи, тут же выхватывая от меня легкий подзатыльник.
Двухсекундная потасовка и его руки начинают вести себя прилично.
— Выбор одобрен. Через месяц отчитаешься об успехах…
* * *
Немного заблудившись среди тонких, но прилично вытоптанных в снегу тропинок, присаживаюсь на ближайший валун. Достаю термос… Я не паникую, несмотря на начало апреля туристов здесь достаточно. И я стабильно встречаю кого-нибудь каждые минут двадцать. Да и карта в кармане…
Телефон пиликает смс-ками. Связь появилась?! Значит, я уже где-то близко к кордону. По моим ощущениям еще километров пять. Ноги гудят от усталости. Темнеет…
Как всё-таки красиво здесь! И в груди все порхает от переизбытка энергии, хоть и бегаю я по этим тропикам с утра от столба к столбу. И на первый удалось даже залезть вместе с ребятами альпинистами. Не на самый верх, конечно, а только на смотровую площадку. Делаю несколько глотков уже едва теплого чая, и закрываю термос поплотнее, надевая обратно перчатки. Холод обмораживает, и я натягиваю балаклаву выше, пряча нос.
Но телефон звонит и мне приходится их снять обратно. Олег…
— Привет.
— Привет… Женечка.
Я слышу в его голосе надрыв.
— У тебя все хорошо? — закидывая рюкзачок на плечо, иду по первой попавшейся тропинке.
— Нет. У меня не всё хорошо, Жень. Я не знаю где ты. Не могу тебя найти. И едва дозвонился. Зачем ты так делаешь?
— Мне захотелось отдохнуть.
— Это очень эгоистично!
— Может быть. Но не эгоистичней, чем твой отдых, вообще-то. И твои форматы отношений.
— Да?
— Да.
— Нет. Разница есть. Ты точно знаешь, что со мной всё в порядке, а я — нет. И у меня начинается всякая клиника.
— Прости за прямоту, Олег, но даже при своем небольшом опыте, я прекрасно могу отличить «материнскую грудь» и «мужские яйца». Первой у тебя нет… А вторые — я нечаянно прихватила с собой. И твоё волнение проистекает из этого факта.
— Есть в этом здравая мысль. И тем не менее.
— Ты хочешь меня, а не переживаешь обо мне.
