Рывком пытается схватить меня за руку, дергаюсь назад. Под колени давит край кровати, и я лечу на нее. Быстро перекручиваюсь, путаясь в платье на другую сторону. Вскакиваю, снова путаясь в пышном подоле.
Долбанная «красота»! — зверею я. — Мне бы кроссовки и штаны. Было бы гораздо веселее.
Мы смотрим с ним друг другу в глаза, и я чувствую, как он звереет. Просто так я отсюда не выйду. Но если уж пошла такая пьянка, попрощайся со своей эрекцией мудак.
— Собралась побегать от меня?
— Я много чего собралась… И ничего из этого тебе удовольствия не принесет.
В голове летят варианты развязки этой истории, ни одной терпимой я найти не могу.
Опять делает рывок в мою сторону. Но он слишком здоров и неповоротлив, чтобы поймать меня. И я снова перекручиваюсь на другую сторону огромной кровати. Она между нами.
Шагнув к столу, он делает из горлышка несколько глотков водки. Его кадык двигается. И я вспоминаю, как совсем недавно также пил Олег. И я любовалась. А от этого зрелища меня подташнивает.
— Девочек случаем на тебя не тошнит, когда ты их трахаешь? — ухмыляюсь я.
Давится водкой, бросая бутылку на пол. Сверлит меня своими пьяными поросячьими глазками. И словно увеличиваясь в габаритах как бык прет на меня. Захлебываясь от еще одной волны адреналина, я запрыгиваю на кровать.
Каблуки, бл*ть!!
Перехватывает за край платья, рывок, ткань трещит, и я лечу. Кровать пружинит подо мной, довольно усмехаясь, он резкими рывками отрывает юбку платья от корсета.
Прощай «красота»! — злорадствую я.
не полюбилось мне это платье.
Больно сжав, дергает мои колени в стороны. Вырваться из болезненного давления его пальцев не получается. Его рука тянется к моим трусикам.
Нет уж!!
Резко напрягая пресс, я рывком поднимаюсь и выставляя когти со всей дури мажу ему по лицу, сдирая пластами кожу и ломая маникюр. Вскрикнув, хватается одной рукой за лицо. И я с рычанием заряжаю ему каблуком в рыхлый живот. Целилась я ниже… Но не судьба. Он загибается и от этой подачи. Бегу к двери, выкручиваю ручку. Дверь на секунду поддается, открываясь сантиметров на десять, но тут же намертво захлопывается с той стороны.
Скоты!
Ну и что делать!?
Разворачиваюсь лицом к своему насильнику. Он на коленях у кровати, болезненно скалится, держась рукой за низ живота.
— Ты ответишь за это, сука!
— Дешевых фильмов пересмотрел?
Ищу глазами что-нибудь увесистое, останавливаясь на бутылке водки, брошенной им на пол.
Если рвануть за ней, кровать больше не будет разделять нас. С другой стороны, если разбить бутылку, получится неплохая «розочка» и я смогу покоцать его гораздо основательнее, чем ногтями.
Правда и он меня… Но он и так меня покоцает теперь, так что…
Встает, сдирая с себя рубашку, расстегивает ремень, вытаскивая его из петель.
— Штаны потеряешь, убогий.
Сейчас этот ремень распишется на моей коже, и я морально готовлюсь. Переживу. Мало что ли было в моей жизни ремней?
— Пи**ец тебе…
— Ну, давай! Снимай уже! — агрессивно смеюсь я. — Развлеки девушку своим недоразумением. Смех отлично заменяет секс!
Его взгляд заливает бешенством. И это неплохо. Неадекват — это, в моем случае, плюс. Если бы он расчетливо делал свои ходы, но с такой тушей я бы не справилась в этом замкнутом пространстве. А так я его вымотаю…
И мы опять начинаем метаться по комнате, пока возле кровати он не перехватывает мою руку. Больно заламывая ее. Бросает меня на кровать, приземляясь сверху
Фу…
Отвратительный, грузный…
Впиваюсь ему в шею, пытаясь попасть в сонную артерию, но зубы соскальзывают. С воплем он размахивается, и в моей голове звенит от пощёчины. Щека начинает пульсировать и пылать.
На секунду я теряю все силы. Мои мышцы обмякают.
Довольно рыча, он разводит мои бедра. Сгибая ногу в колене, я снимаю туфельку, пока он пытается расстегнуть себе ширинку, и ровно две секунды решаю — почка или затылок. И, наверное, убить я пока не готова, потому что с рычанием со всей силы луплю его стальным каблуком в почку.
С воплем скатывается с меня. Не знаю, откуда во мне берутся силы, но я подскакиваю с кровати, возвращая туфельку на место. Еще пригодится…
Как отсюда выйти?
Второй этаж, — смотрю я на окно.
В глазах начинает темнеть, тело дрожит от усталости. Всё, действие адреналина краткосрочно, и сейчас я сдуюсь. Начнется отходняк, а я итак едва стою на ногах.
Корсет висит на мне на паре веревок, вылезшие полоски китовьего уса разодрали кожу на груди и животе. Лицо онемело и горит от предварительных «ласк» этого мудака. Но я не чувствую боли. Мне не до нее.
Психанув сдираю с себя корсет, оставаясь в одних стрингах.
Разглядываю его.
Вымотан не меньше, чем я. С отдышкой постанывает, держась за почку.
Ты, бл*ть, всю жизнь теперь будешь вспоминать меня, такие удары по почкам бесследно не проходят. Надеюсь, я порвала тебе чего-нибудь принципиальное! Внутренняя гематома обеспечена по-любому. Но мне очень мало этого нанесенного ущерба. Я хочу продолжать. Где только взять сил?
Мои пальцы дрожат, с трудом поднимаю руку. Голод, бессонница и жажда отняли почти всё. Я усмехаюсь, представляя, как бы ему не поздоровилось, ели бы я была в форме.
Он звереет, глядя мою усмешку.
— А ты наивная… — опасно смеется он.
Поднявшись, возвращается на кресло, поднимая по дороге с пола квадратную бутылку и допивая из горла остатки.
— Тебя ж твоя рыжая хозяйка продала… ты отработаешь, в любом случае.
Ну, не-е-ет! Уж в эту хе*ню я не поверю!
— Не надо мне тут свои фантазии озвучивать, — вяло отмахиваюсь я. — Крис меня не подставит.
— Подставит… все вы суки продажные, — улыбается мне он болезненно.
Ссадины на его лице вздуваются багряными рубцами, и я любуюсь этим зрелищем. — Своя-то рубаха ближе к телу… Наступят твоей Крис на горлышко, и из вас двоих она отдаст тебя… А уж я наступлю не сомневайся! У меня много методов…
Пара картинок этого мудака прикасающегося к Крис выпивают последние силы.
Но я отмахиваюсь от этих картинок. Крис «папина дочка». Не посмеет. Да и Олег, Лёха всегда рядом с ней.
— Никто за тебя не встрянет, дурочка! — ухмыляется Виктор. — Всех вот тут держим! — он показательно сжимает пальцы в кулак. — Ну а кто попробует — закопаем.
Обессилев, я присаживаюсь на кровать.
— Это всё понты, Витя! — моя улыбка становиться сумасшедшей, я еще не закончила эту игру. — Тому, кто настоящую власть имеет, понты не нужны. А ты — просто шакал.
