— Туманова… ты… — подыскивает он эпитет.
— Я.
ГЛАВА 32 — ОТПУСТИТЬ ТОРМОЗА (ЧАСТЬ 7).
С утра устойчивая тошнота. Мне кажется потому, что ложусь я в три, а встаю в шесть. Хотя три часа это не так уж и мало, учитывая, что ещё на сорок минуту успеваю вырубиться на обеде. Но тошнота и головокружение никак не проходят, даже к обеду. Если бы не месячные, я бы даже запаниковала насчёт беременности. Но это невозможно. Под рёбрами болезненно тянет.
Достаю из духовки торт, обжигая пальцы. Сегодня у Кости день рождения. Он заказал черёмуховый. Дожидаюсь, пока немного остынет. Перекладываю в пластиковый поддон и аккуратно режу на кусочки, чтобы каждый пропитался со всех сторон. Густо заливаю кремом из домашней сметаны, украшаю сверху брусникой и тёртым шоколадом. Укладываю в пластиковый контейнер для тортов.
Внизу уже ждёт Данила. Мы вроде бы как немного помирились, и он опять стал заезжать за мной в воскресенье по утрам. Сегодня суббота. Но мы всем коллективом уболтали Аронова перенести разово планёрку. Потому что никому не улыбается после пьянки идти на неё в воскресенье в восемь. Аронов похмельем не страдает. А вот Ожников и Томилин…
Накидываю куртку. Планёрка сегодня будет вкусной.
— Привет, Даня.
— Привет. Торт?..
— Поздравляем сегодня Томилина, — улыбаюсь я.
— Ааа… Ясно, — не очень весело.
— Когда у тебя день рождения?
— Тоже хочешь состряпать мне торт?
— Почему бы и нет? Ты любишь тортики?
— Очень! У меня — двенадцатого июля.
— Рак, значит.
— Рак… А ты?
— Я из противоположного лагеря! Львица. Обязательно напомни мне десятого. У меня амнезия на даты.
— Ладно, — улыбается Даня. — Жень, мне случайно билеты в театр перепали. Сходишь со мной?
— Когда, на что?
— Сегодня. «Над кукушкиным гнездом».
Затормозив у агентства, показывает мне билеты.
— Данечка, извини! Во-первых, я была на премьере, а во-вторых, сегодня мы гуляем на днюхе Кости. Но. Александра хотела сходить очень. Позови её.
Выхожу из машины. Даня мне опять начинает напоминать Сашку. Только немного подпускаешь ближе, мгновенно рвёт с места в карьер, словно ему дали добро на брачные ритуалы. Неужели нельзя просто приятно общаться?!
Расцеловав всех по дороге, скидываю куртку и захожу в кабинет Крис. Думаю, Аронов в своём кабинете чаепития с тортом не вынесет. Расставляю чашечки, тарелочки, ложечки…
— Это что?
Разворачиваюсь. В дверях стоит Олег, скрестив на груди руки.
— Я состряпала торт.
— Ожоги?
— Незначительно.
— Квартира цела?
— Абсолютно.
— Окей. А зачем он здесь?
— Мы все будем его есть.
— Ешьте. Как доедите, позови меня.
— Нет. Ты тоже будешь его есть.
— Детка…
— Ты будешь его есть, Аронов.
— Я не ем…
— Да, да… Я в курсе. Это вкуснейший черёмуховый торт, ещё теплый. С кремом из домашней сметаны. Я знаю, что ты обожаешь домашнюю сметану.
С его лица начинает стекать безмятежность, он смотрит на мой торт как на какую-то неизбежную угрозу. Безнадёжно и страдающе.
Нет, ну что за человек?!
— Торт — это интимнее, чем куни?
Его губы вздрагивают в улыбке, но он быстро ловит её, сжимая их.
Вытаскиваю один кусочек, кладу на блюдечко, поправляя остальные так, чтобы это не было заметно.
— Ты хоть раз ел черёмуховый торт?
— Нет.
Беру тарелочку в руку и подхожу к нему ближе.
— Сейчас я тебя изнасилую. В крайне извращённой форме. Будь добр расслабиться и получить удовольствие.
— Детка, пожалуйста. Я не хочу.
— Ты думаешь, что будет невкусно?
— Уверен, что это вкусно.
— Ты испытываешь отвращение к торту, который я приготовила?
— Мм… нет.
— Ты боишься его есть?
— Немного. Я чувствую блок.
Отламываю ложечкой самый пропитанный кусочек с парой ягодок и кусочком шоколада.
— Тебе не надо бояться есть мою еду. Сильнее, чем уже привязала, я тебя ею не привяжу. И это не будет интимнее, чем всё то, что между нами уже случилось. Я обещаю.
— Разовая акция! — сдаётся он.
— Окей. Открывай свой рот, — подношу ложечку.
— Ты ещё и кормить меня будешь? — поднимает он бровь.
— Обязательно.
— То есть, ты претендуешь на всё моё личное, что только может быть?
— Ну почему? Обещаю не беспокоить твой паспорт, кошелёк.
Вздыхает… Но губы послушно разжимаются. Засовываю ему в рот кусочек. Жуёт. Мы смотрим друг другу в глаза.
— Это вкусно, правда?
— Правда, — проглатывает он.
Скармливаю ему ещё одну ложечку. Какой странный у нас ритуал. Я практически слышу, как бьётся его сердце о рёбра. Это действительно так лично для тебя?
— Ты хотя бы чувствуешь вкус?
— Почти нет, — честно признаётся он.
— Давай ещё…
Медленно пережёвывает.
Откуда-то я чувствую жгучий ревнивый взгляд и… обиду! Это не Аронов. Это не Даня… Перевожу глаза ему за спину.
Александра.
— А я думала, что ты не ешь «ничего такого», Олег.
Он разворачивается.
— Я и не ем.
— А что ты делаешь сейчас?
— Это не он! — спасаю я его от объяснений. — Это я его зверски изнасиловала. А он просто не смог отказать ребёнку.
— А мне смог.
— Ну… Просто моя детская психика его отказа не выдержала бы, понимаешь? — улыбаюсь я. — И он пожалел меня. Но я клянусь тебе, что никакого удовольствия он не получил. Да, Олег Андреевич?
— Это не так. Торт очень вкусный.
— Я про удовольствие, а не про вкус торта, — фыркаю я.
Выкидываю его кусок торта в мусорное ведро у стола. Он чуть заметно вздрагивает. Хмурится. Саша шокированно смотрит на нас.
Ухожу за чаем к ресепшену. Олег идёт за мной.
— Я тебя обидел? — снижая голос.
— Не знаю, что я чувствую. Это не обида. Мне просто жаль, что я не смогла доставить тебе удовольствие. Наверное, разочарована. Но я обещала, что это разовая акция. Больше я тебя кормить не буду.
