– Конечно, – сказала Делла. – Я ему передам, но вряд ли от
этого будет толк. Он обожает ходить босиком по углям.
– У тебя не найдется виски с содовой? В горле все пересохло.
– Конечно, Пол, для тебя всегда найдется, – улыбнулась
Делла.
Она смешала виски с содовой и бросила туда несколько кубиков
льда. Налив два бокала, она чокнулась с Дрейком.
– Пусть шеф еще сто лет ходит по углям без вреда для
здоровья! – провозгласила она.
Дрейк несколькими глотками опустошил бокал.
– Ты чудная девушка, Делла, – сказал он, обняв ее рукой за
талию. – Хотел бы я, чтобы у меня был кто-то, хоть на десять процентов
преданный мне, как ты Мейсону. Как ему это удается?
– Убери руку, Пол, – рассмеялась Делла. – Опыт научил меня,
что когда на рассвете в моей квартире появляется мужчина, пьет виски с содовой
и разглагольствует о моей необыкновенной преданности Перри, то он вполне может
потерять контроль над собой.
– Вижу, что ты великолепно разбираешься в мужчинах, –
вздохнул Дрейк. – Может, хоть поцелуешь меня на прощание?
– Нет. А то ты, чего доброго, совсем не захочешь уходить.
– Ладно. Я зайду к тебе в контору и доложу все, что удастся
раскопать. Пока, Делла, и спасибо за угощение.
– Долг платежом красен, – улыбнулась Делла, закрывая за ним
дверь.
Из-за ширмы вышел Мейсон и лукаво воскликнул:
– О, лицемер! Пытался приставать к моей секретарше! Хотел
поцеловать!
– Что ты, шеф, это было чисто платоническое желание.
– К тому же пьет во время работы, – усмехнулся Мейсон. – Но
раз уж ты ради него распечатала бутылку, то давай уж и я глотну после трудов
праведных.
Глава 10
Мейсон еще крепко спал, когда Делла отдернула шторы и
солнечный свет заполнил комнату. На секретарше был элегантный серый костюм,
выглядела она так, словно спокойно спала положенные девять часов.
– Доброе утро, – сказала она. – Жаль было тебя будить, но
другого выхода у меня нет. Ведь я работаю у одного рабовладельца, который
настаивает, чтобы я непременно была на рабочем месте в половине десятого утра,
а еще лучше – не позднее девяти часов, чтобы успеть просмотреть почту.
Мейсон чуть приоткрыл глаза и сказал сонным голосом:
– К черту этого негодяя, Делла. Почему бы тебе не перейти на
работу ко мне? Я бы тебе разрешил спать до полудня…
– Я-то с удовольствием, – сказала она. – Но ведь сначала мне
нужно за две недели предупредить об уходе.
– Бог с ним, с предупреждением, – проворчал Мейсон. – Пусть
забирает твою двухнедельную зарплату. Кстати, как насчет завтрака?
– Все на столе. Кофе в термосе, апельсиновый сок в
холодильнике, осталось только сварить яйца, вода уже кипит. На столе тарелка с
тостами, масленка, клубничный джем, в духовке – жаренная ветчина. Я старалась
не беспокоить тебя.
– Милая леди, вы так и не ответили на мой вопрос, –
улыбнулся Мейсон, усевшись на кровати и пригладив волосы. – Как насчет того,
чтобы перейти ко мне на работу?
– Сначала мне необходимо переговорить с прежним шефом, но
никто не знает, где именно он находится.
– Да? – усмехнулся Мейсон. – Обидно. Пожалуй, после твоего
ухода мне уже не удастся поспать. Что нового?
– В утренней газете опубликованы отчет о преступлении, схема
места преступления, на которой указано положение трупа, а также заявление о
том, что известный адвокат Перри Мейсон, по всей видимости скрывающийся от
полиции, исчез. Но самое страшное – неожиданный удар в спину: один из людей
Дрейка предал нас.
– Дай газету, – попросил Мейсон.
– Нет, шеф. Сначала отправляйся в душ, потом завтракай, а уж
после занимайся делами. Мне нужно ехать в офис, потому что если я там не
появлюсь, то какой-нибудь сообразительный журналист или полицейский может
догадаться, что я с тобой заодно, и начнет крутиться у моих дверей.
– Кто нас продал?
– Джордж Бэлграйд.
– Кому именно?
– Газетчикам. Они заплатили ему приличные деньги.
– Подожди, Делла. Бэлграйд – это тот самый агент, который
знал Дункана?
– Да. Тот самый, что шел за Сильвией Оксман, а выследил вас
обоих. Она была в приемной, когда ты прошел туда, и вышла оттуда раньше тебя.
Таким образом, она могла оказаться там во время убийства или после убийства,
или же до того, как оно произошло.
– Хм, логично, – усмехнулся Мейсон. – С таким же успехом она
могла оказаться где угодно.
– Нет, шеф, – сказала Делла, – я серьезно говорю. Газетчики
рассуждают так: если она пришла туда после совершения убийства, то у нас нет
причин защищать ее. Если же она была там во время совершения убийства, то,
вероятно, она и застрелила Грэйба. Если же она ушла до совершения убийства, то
значит, убийца – ты. Бэлграйд утверждает, что Дрейк нанял его в качестве
детектива и что Дрейк выполняет разные поручения для тебя. Бэлграйд считает,
что Дрейк и на этот раз работает на тебя и что ты защищаешь интересы Сильвин
Оксман, поскольку пытаешься выгородить ее. Газеты раскопали кучу всяких
сплетен, и все это крайне неприятно. И вот еще что: – «Стар» утверждает, что
женщина в серебристом платье – Матильда Бейсон, бабушка Сильвии Оксман.
Совершенно ясно, что обе женщины находились на борту судна, когда было
совершено убийство. Обе исчезли. Матильда Бейсон, по-видимому, покончила с
собой, выбросившись за борт.
Мейсон спрыгнул с кровати и схватил газету.
– В газетах о самоубийстве миссис Бейсон нет ни слова, –
заметила Делла. – Это передавали по радио в последних новостях.
– Откуда им известно, что она покончила с собой?
– Когда рассвело, нашли ее пальто, намотанное вокруг якорной
цепи корабля. На подкладке пришита бирка с именем «Матильда Бейсон», да и
некоторые знакомые опознали пальто.
– Я знаю ответ на этот вопрос, – рассмеялся Мейсон. – Это не
самоубийство.
– Прекрасно, шеф. Тогда завтракай и читай газеты. Я иду в
офис и буду изо всех сил выражать недоумение по поводу того, где ты находишься.
Я не могу вернуться домой раньше пяти часов, это вызовет подозрения. Если
потребуюсь – позвони Дрейку, он зайдет ко мне и все передаст. Я оставила на
кухне приемник, вот тут на карточке записаны названия станций, волны и часы,
когда передают новости.
– Сколько сейчас времени?
– Без двадцати девять. Я хочу прийти в офис пораньше, чтобы
ответить на вопросы, которые могут возникнуть по поводу твоего исчезновения.
