– Кто здесь адвокат Перри Мейсон?
Мейсон немедленно вышел из очереди.
– Пройдемте со мной, пожалуйста, – попросил полицейский,
повернулся на каблуках и двинулся обратно. Мейсон последовал за ним. Проходя по
коридору, он услышал позади шум голосов: обеспокоенная очередь стала
обмениваться тревожными вопросами. Затем до него донесся голос Чарльза Дункана,
который на самых высоких нотах выражал бурный протест против чего-то.
Мейсон вслед за полицейским миновал коридор и оказался в
приемной. Хмурые офицеры допрашивали Дункана. Когда вошел Мейсон, Дункан
говорил:
– …Конечно, мне было трудно с ним. Мне вообще не нравилась
его манера вести бизнес. Как раз сегодня я начал дело о разделе имущества, но
вовсе не для того, чтобы обобрать его. Я сделал это только потому, что опасался
быть разоренным из-за нелепых идей человека, который не умеет вести дела…
Увидев Мейсона, он замолчал. Один из полицейских спросил:
– Вы – адвокат Перри Мейсон?
– Да.
– Вы находились в этой комнате, когда был обнаружен труп?
– Да.
– Что вы здесь делали?
– Сидел и ждал.
– Чего именно?
– Чтобы кто-нибудь пришел.
– Вы стучали в дверь кабинета?
– Да.
– Ответа вы не получили?
– Нет.
– Вы дергали ручку двери?
– Трудно сказать наверняка, что именно я делал, – задумчиво
сказал Мейсон. – Когда я вошел в приемную, то рассматривал свое посещение как
самое обыденное дело и, естественно, не слишком обращал внимание на детали,
поскольку ничего необычного в них не было.
– Но эти-то детали оказались важными и необычными, – сказал
один из полицейских.
– Но ведь я не мог предполагать этого заранее, – любезно
улыбнулся Мейсон.
Последовало минутное молчание, что дало возможность адвокату
внимательно присмотреться к полицейским. Очевидно, их собрали на скорую руку –
они принадлежали к разным ведомствам. Один из них, несомненно, был сержант
городской полиции, другой в форме дорожного патруля, третий, в штатском,
наверняка оперативник из управления. Четвертый – судебный исполнитель или
кто-то вроде этого. Дверь открылась и в комнату вошел еще один полицейский,
ведя за собой Артура Маннинга. Его сопровождали двое молодых людей, парень и
девушка, им было лет по двадцать, не больше. На девушке был бежевый костюм
спортивного покроя, на шее коричневый шарф гармонирующий с коричневыми туфлями
и сумочкой. Через руку у нее было перекинуто пальто с меховым воротником.
– Я только что узнал… – начал было полицейский, но сержант
сделал предупреждающий жест:
– Погодите, надо сперва закончить с этим вопросом. Значит,
мистер Мейсон, вы сидели здесь, в приемной?
– Да.
– Сколько времени вы здесь находились?
– Вероятно, минут пять, может быть, даже меньше. Точно
сказать не могу.
– Вы хотели повидать мистера Грэйба?
– Да.
– Зачем?
– У меня к нему было дело.
– Какого рода дело?
Мейсон, улыбаясь, покачал головой.
– В качестве доверенного лица моих клиентов я не имею права
отвечать на подобные вопросы.
– Вы отказываетесь отвечать?
– Да.
– Это нарушение закона, – сердито заметил сержант. –
Единственное, что вы можете не сообщать полиции – это признание, сделанное
вашим клиентом конфиденциально. Мне это известно, поскольку мне приходилось
слышать, как по этому поводу спорили в суде.
– Мало ли что можно услышать в суде, – покачал головой
Мейсон. – Не всегда услышанное там соответствует действительности, господин
сержант.
Детектив в штатском усмехнулся. Сержант вспыхнул, повернулся
к Дункану и сказал:
– Когда вы вошли сюда, где сидел мистер Мейсон?
– Вот в этом кресле.
– Что он делал?
– Листал журналы.
– Вы не знаете, что именно он читал?
– Нет. Он только сказал, что журналы старые, но я не помню,
какой именно он держал в руках.
– Дверь в кабинет была заперта?
– Да.
– У вас был ключ?
– Да.
– Имелись ли к этой двери еще ключи?
– Только у Грэйба.
– Тот самый, который находился на кольце вместе с другими?
– Да, тот самый.
– Эта дверь обычно запиралась?
– Непременно. Это было правило, которое мы никогда не
нарушали. Эта дверь всегда была закрыта, заперта и замкнута на все задвижки.
– Это означает, что мистер Грэйб должен был сам открыть
дверь?
– Да.
– А затем вернуться к своему столу, после того как впустил
посетителя?
– Именно так.
– А как насчет иллюминаторов? – спросил Мейсон. – Ведь прямо
над столом находится иллюминатор, и еще один с другой стороны. Разве не мог
кто-то прокрасться вдоль борта, выстрелить в иллюминатор и…
– Нет. Это совершенно невозможно, – заявил сержант уверенным
тоном. – Мы уже проверили. Если исключить версию самоубийства, а она исключена,
то тот, кто выстрелил в Грэйба, должен был стоять совсем рядом с ним. Он
выстрелил в Грэйба из пистолета тридцать восьмого калибра. К тому же мы нашли
гильзу на полу. – Он повернулся к Дункану: – Значит, это вы открыли дверь
кабинета и нашли Грэйба мертвым в его кресле? Что вы сделали потом?
– Я был очень взволнован, – сказал Дункан. – Я помню только,
как подошел к нему, чтобы убедиться, что он мертв. Потом я что-то сказал мистеру
Мейсону… Ах да, мы стали искать оружие. У нас сразу возникли сомнения в том,
что это самоубийство.
– Припоминаете еще что-нибудь?
– Нет, – покачал головой Дункан. – Мы вышли из кабинета. Я
попросил, чтобы мистера Мейсона обыскали…
– Почему у вас возникло такое желание?
– Потому что он сидел здесь, в приемной. Конечно, я стал его
подозревать… То есть я подумал, что было бы неплохо обыскать его и посмотреть,
нет ли при нем ключа от этой двери или оружия…
– Мистер Мейсон возражал против этого?
– Напротив, – вмешался адвокат, – я сам этого потребовал.
Мистер Перкинс, судебный исполнитель, который прибыл с мистером Дунканом, надел
на меня наручники, чтобы я ничего не мог выкинуть из карманов, провел меня в
другую комнату, велел раздеться и обыскал меня с головы до ног. Но в течение
этих нескольких минут мистер Дункан находился наедине с убитым.
