– Но для этого вовсе нет необходимости снимать всю одежду, –
сказал Дункан.
– Несколько минут назад вы были настроены совсем иначе,
мистер Дункан, – нахмурившись, сказал Перкинс.
Мейсон, который уже снимал брюки, прервал его:
– Разве вы не понимаете, мистер Перкинс, что он хочет
сделать? Теперь он сообразил, что для него будет гораздо удобнее, если я уйду
отсюда необысканным. Ведь в таком случае на меня можно свалить любую пропажу.
Потому он и хочет теперь, чтобы вы меня обыскали поверхностно, а потом он
заявит, что я унес с собой что-то, что вы не сумели обнаружить. Так что я
настаиваю на полном и тщательном обыске. – И, не обращая внимания на
саркастическую усмешку Дункана, Мейсон добавил: – Прошу вас, мистер Перкинс,
тщательно осмотреть все вещи и составить подробную опись всего, что вы у меня
найдете. Когда закончите, бросьте мне одежду, и я приведу себя в порядок.
Дункан сунул в рот сигару, поднес к ней спичку и закурил. Он
хотел что-то сказать, но передумал и молча наблюдал, как судебный исполнитель
одну за другой осматривает вещи Мейсона. Наконец Перкинс передал Мейсону одежду
и, пока тот одевался, стал методично составлять опись вещей, выложенных
адвокатом на стол.
Мейсон повернулся к Дункану:
– Прекратите жевать сигару, Дункан. Вы заперли дверь в
кабинет?
Тот кивнул, рассеянным жестом вынул из кармана ключ и
протянул его Перкинсу.
– Есть еще ключи от этой двери? – спросил Мейсон.
– Только тот, который у Грэйба, а у двери я поставил Артура
Маннинга со строгим приказом не впускать туда никого, – ответил Дункан. – Я
отправил человека на катере, чтобы он позвонил в полицию, так что они скоро
прибудут.
– Надеюсь, что вы запретили кому-либо из присутствующих
покидать корабль? – спросил адвокат.
– Это не в моей власти, – покачал головой Дункан. – Гости
могут предъявить ко мне претензии, если я их здесь задержу, – голос его
совершенно утратил уверенность и перешел в невнятное бормотание.
Перкинс оторвался от своего списка и сказал:
– Мистер Дункан, а ведь полиции это не понравится. Они
наверняка захотят допросить всех присутствующих на корабле.
Дункан вышел за дверь и крикнул:
– Джимми, войди сюда.
Через минуту лысый бармен в белом фартуке вошел в комнату.
Улыбка, привычно игравшая на его толстых губах, мгновенно увяла, как только он
увидел всех троих. Лищо его приняло тревожное выражение.
– Что случилось? – спросил он.
– У нас на борту неприятности, – сказал Дункан.
– Какие?
– Не здесь, – торопливо сказал Дункан, увидев, что бармен
многозначительно сжал кулаки. – В кабинете. Что-то случилось с Сэмом Грэйбом.
– Что именно? – спросил бармен, не спуская глаз с Мейсона и
Перкинса.
– Его убили.
– Кто это сделал?
– Мы не знаем.
– Хорошо. Что я должен делать с этими типами?
– Ничего. Я только хотел попросить, чтобы ты распорядился не
отправлять на берег катера до прибытии полиции.
– Вы известили полицию?
– Конечно.
Бармен отвернулся от Мейсона и Перкинса и уставился на
Дункана.
– Как же я могу выполнить то, что вы велели?
– Поставь парочку ребят у трапа. Пусть никто не сходит с
корабля и не появляется на борту.
– Может, лучше сделать вид, что нам нужно срочно отремонтировать
трап? А то посыплются вопросы, и неприятностей не оберешься.
– Молодец, отличная идея, – одобрил Дункан.
– Так я и сделаю, – сказал бармен и вышел из комнаты.
Перкинс наконец пересчитал считать деньги в бумажнике
Мейсона и сказал адвокату:
– Проверьте, пожалуйста, список.
– Хорошо, посмотрю. Мистер Дункан, в ту комнату есть еще
какой-нибудь вход?
– Нет.
– Вы уверены?
– Разумеется. Это судно было переоборудовано владельцем из
обыкновенной рыболовной барки в казино в точности с нашими указаниями. Мы
предусмотрели, чтобы в кабинет можно было войти только через одну-единственную
дверь. В приемную тоже ведет лишь одна дверь, и в нее можно попасть только из
коридора, который поворачивает под прямым углом. Таким образом, никто не смог
бы создать толкучку и ворваться в кабинет. Прямо под ногами у Сэмми находилась
кнопка, приводящая в действие сигнальное устройство. Если бы кто-то
подозрительный оказался в его кабинете, он непременно нажал бы на эту кнопку, и
сразу сработало бы сигнальное устройство. И как только поднялась бы тревога,
наши ребята никого бы не выпустили из кабинета Сэма. Команда у нас вышколенная
и отлично умеет обращаться с оружием.
– В таком случае, – сказал Мейсон, – тот кто убил Грэйба,
должен был прийти к нему с каким-то благопристойным делом. И он должен был
успеть убить Грэйба прежде, чем тот вообще сообразил, что происходит.
– Вы-то появились здесь наверняка с каким-то благопристойным
делом, – заметил Дункан.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Мейсон.
– Ничего, – ответил Дункан. – Я просто вполне согласен с
вами, что тот, кто убил Сэма, пришел к нему по делу, договорившись заранее. Сэм
подошел к двери и открыл ее, потом вернулся к столу и стал разговаривать с этим
человеком. И где-то посередине сказанной им фразы этот человек вытащил из
кармана пистолет так, что Сэм этого не заметил, и выстрелил ему в голову. Потом
убийца вышел, закрыл за собой дверь, возможно, вышел на палубу и швырнул
пистолет за борт, а потом вполне мог усесться в приемной и читать там старые
журналы.
– С тем же успехом, – парировал Мейсон, – он мог сесть в
катер и отправиться на берег. Во всяком случае, кто бы это ни был, я здесь ни
при чем.
– И я тоже, – подхватил Дункан. – Сэм был мертв, когда я
поднялся на борт. И мы даже не знаем, когда именно его убили. До того, как мы
его нашли в кабинете, с полдюжины катеров отвалило к берегу. И после этого
тоже…
Дункан многозначительно взглянул на Мейсона.
– Что после этого? – спросил адвокат.
– Ничего, – сказал Дункан, осклабившись. – Я не собираюсь
высказывать никаких предположений. Пусть этим занимаются полицейские.
– Мне больше незачем здесь задерживаться, – сказал Мейсон. –
Насколько я понимаю, вы закончили опись. Пойду на палубу и погляжу, может быть,
кто-то выказывает чересчур сильное беспокойство по поводу невозможности
немедленного возвращения на берег.
