И очень быстро оказываюсь на капоте тачки. Мы улетаем…
Я не воспринимаю ничего вокруг, кроме этих горячих ощущений. И даже не буду сопротивляться, если он разденет меня сейчас и трахнет на снегу перед этими окнами. Но когда становится уже настолько невыносимо, что я готова сама раздеть его и трахнуть… Поцелуи становятся нежнее и медленнее… Он отстраняется и просто прижимает меня к себе. Его губы на моём виске.
Достаёт сигарету.
Он курит, а я просто вдыхаю его запах на шее. Он такой глубокий… надёжный… отрезающий от реальности… Всё будет хорошо…
Заглядывает в мои глаза, выкидывая сигарету.
И то, что между нами, начинает меняться. Из полной эйфории я начинаю погружаться во что-то ещё более глубокое, переполняющее и очень болезненное…
Не надо…
Но уже поздно! Я задерживаю дыхание.
– Женечка… – его глаза медленно моргают, и губы вздрагивают, отыскивая слова.
Да, они простые. Но я уверена, что совершенно новые для него.
– Женечка… я… тебя… очень...
Не выдержав, закрываю его рот ладонью.
– До завтра... – шепчу ему. – До завтра…
Целую его губы через свою руку, мне страшно убирать её.
Если он скажет это, боюсь, что меня порвет от этих невыносимых, болючих чувств.
А я не хочу…
Прости меня. Я не хочу разделять это. Прости…
И я сбегаю.
Мне страшно.
Ничего уже не остановить. Таких иллюзий у меня нет. Всё будет продолжаться в заданной логике. И я не знаю, как переносить это всё. Как сделать так, чтобы он не чувствовал этого? Пусть лучше то, что было в машине, или ещё что-то другое. Я готова провоцировать его ежедневно! Лишь бы только его не сносило в эту болезненную и невыносимую для меня… любовь.
Глава 51 - Демонстративно
Протусовавшись по клубам в компании Весёлого Ангела и Немца, я созрела ехать домой только к шести. Но так как последний клубешник, в котором мы зависли, был в десяти минутах езды от общаги, а в шесть она уже открыта, то мы решили завалиться к ним.
Хохоча и шикая друг на друга, кое-как добрались до их комнаты. Нахально вытащив из шкафа первую попавшуюся футболку, я переодеваюсь в темноте и ныряю опять к своему Грустному Ангелу. Тёплый…
Я всегда сплю либо на своей кровати у Танюшки, либо с ним. Он никогда не наглеет и просто обнимает меня. К тому же, через полчаса ему вставать. А мы все как раз выспимся немного.
Привычно обнимая меня, он, не просыпаясь, немного меняет позу.
– Женька, – игриво шепчет Боречка. – Иди ко мне спать? Холодно, пиздец просто!
– Неа… никаких деток в моей кроватке!
– Но с Русей же ты спишь?
– Это – другое. Тела тут ни при чём.
– Какое ещё другое?!
– Ревников. Отъебись от неё.
Мой ревнивый Немец!
– Быстро все спать… – сонно и немного пьяно шепчу я. – Разбудите моего Ангела Грустного…
Тот притягивает меня ближе, и я вырубаюсь. Через несколько часов на работу...
– Ожников, – перешагиваю через разложенный на стульях и полу огромный баннер, протискиваясь ближе к стене. – Тебе чего, своего бардака мало? Почему баннер у тебя?
– Да сам в шоке! Прихожу – он тут. Тебя Олег искал.
– Мхм… – надо забежать, отмечаю я себе.
Он звонил вчера вечером, но мой телефон бы разряжен, и я не успела ответить.
– Мне не понравился «Губернаторский», считаю – надо переносить, – замираю на пятачке свободного пространства в кабинете Чеширского.
Заглядывает Крис, делает шаг внутрь и замирает, нахмурившись.
– Ожников, что за свалка?
– Ну а кто распорядился эту хрень сюда занести? – кивает он на баннер.
– Крис, давай перенесем из «Губера» в «Релакс» или випку «Вспышки».
– Олег уже утвердил.
– Ну и что!
За спиной Крис мелькает силуэт Олега. Притормозив, останавливается в дверях, вынуждая её сделать шаг внутрь. Она взмахивает руками, теряя равновесие на своих шпильках. Он перехватывает её за плечи.
– Ожников, разбери свои завалы! - строго.
Саня закатывает раздражённо глаза.
– Олег, детка настаивает на переносе события из «Губера», – Крис, держась за Олега, отыскивает кусочек свободного пространства и разворачивается к нему вполоборота.
– Почему? – поднимает он на меня глаза.
– Бэкграунд – отстой! Випка лучше, но там и половина гостей не сядет, – вчера мы тусовались и там. – Свет слишком яркий, обслуживающий персонал как в доме престарелых. Меню – совдеп. Музыка – треш! Им только шансон петь.
– Мы закажем свой репертуар.
– Олег, они любой репертуар поют как шансон!
– Ты была там?
– Вчера.
– Ясно…
Лицо застывает, сфинкс!
– Мы внесли уже предоплату. Они не вернут её.
– Давай я слетаю в «Релакс», договорюсь на скидки, а из «Губера» попробую забрать деньги, но с договорённостью, что ближайшие «взрослые» события мы замутим на их территории? Они согласятся! Это же молодежная туса, а там народ состариться и поспать только может, а не поколбаситься. Зачем нам потом такие отзывы?
– Я подумаю. Зайди ко мне, как освободишься.
Выходит.
– Женечка, бери сейчас Данилу и дуйте на FM. Нужно отвезти рекламные треки. Пусть дня три их погоняют, у нас проплачено. На обратном пути забеги ко мне, – Крис кидает мне ключи. – Там папка на столе. Забери, пожалуйста. Почему телефон не отвечает?
– Да… – развожу я руками. – Разрядился вчера, и забыла его у Ангелов своих.
– Ясно, – аккуратно наступив на баннер, Крис протягивает мне свой второй, рабочий телефон. – Держи пока. И забери сегодня! Невозможно работать…
После вчерашнего рубит.
Перекусив орешками, обнаруженными на столе Крис, я падаю на её диванчик. На полчасика… Будит меня телефон минут через двадцать.
– Да?…
– Ммм… Женя?!
– Да.
– Привет, Госпожа! Чего голос такой сонный? Спишь?!
– Макс… – хныкаю я. – Я тебя выпорю! Розгой. По заднице!
– Да ты только обещаешь! – смеётся он. – Жень, тут такое дело…
– Излагай уже, вредитель, – бормочу сонно.
– Ты же помнишь, я одну милую миссис сегодня встречал в аэропорту? Так вот. Миссис настойчиво приглашает меня на ужин. В номер. И обещает сильно обидеться, если я откажусь. Чаевые дала львиные. Чего делать?
