Звонок доносится из кухни. Шарлотта оглядывается и начинает закрывать дверь, но Оливия уже переступает порог.
– Иди, ответь. Я пройду в туалет.
Шарлотта легонько трогает губы и смотрит в сторону спальни. Оливия уже думает, что она не ответит на звонок, но мать драматически вздыхает.
– Ладно. Ты только побыстрее. У меня… встреча.
– Спасибо. – Оливия идет в сторону гостевой ванной, а когда Шарлотта исчезает в кухне, сворачивает в коридор, ведущий к спальням и кабинету Дуайта. Монитор системы наблюдения находится в чулане, но она направляется к компьютеру на письменном столе.
– Эмбер! Сто лет тебя не видела. Как ты? Как новый дом? – доносится из кухни голос матери.
Оливия ставит ролодекс на место – ровно на свободный от пыли квадратик стола, – садится на стул, подключает флешку через USB-порт и включает компьютер.
– Тяни, Эмбер, тяни, – шепчет она, впечатывая пароль, который давным-давно, еще в школе, сама придумала и поставила отцу на его новый десктоп. При каждом апгрейде он всегда повторял именно его: Princ3ssO*. Отец неизменно придерживался принципа не усложнять себе жизнь. Она подается вперед и приступает к работе.
– У меня есть именно то, что тебе надо, – говорит Шарлотта. Звук как будто ближе, словно Шарлотта высунула голову из кухни, недоумевая, что задерживает дочь в ванной.
– Оставайся на кухне, – шепотом просит Оливия, скачивая контакты Дуайта. Шарлотта переключается на деловой тон, и в ее голосе, катящемся по коридору звенящим ручейком, звучат переливчатые нотки. Оливия копирует файл с фотографиями четырнадцатилетней давности, убеждая себя, что не делает ничего плохого. И все же ей стыдно перед матерью за этот обман. Хотя в каком-то смысле она оказывает ей услугу. Разговоры о Лили беспокоят Шарлотту, и Оливия не хочет причинять ей дополнительных проблем.
– Почему бы тебе не прийти завтра в мой офис? Десять утра тебя устроят?
Оливия вынимает флешку и уже готова открыть дверь в чулан, где стоит монитор системы наблюдения, дверь в коридоре громко хлопает. Оливия застывает на месте.
Что за черт? Хлопок донесся со стороны родительской спальни.
Ладони моментально потеют. Она и не думала, что отец дома. Лукас бы сообщил.
Если этот идиот снова забыл…
Она выключает компьютер, окидывает взглядом стол, проверяя, все ли в порядке, и направляется к родительской спальне. Если отец дома, то где его машина? Он всегда паркуется на дорожке. Если только…
У Шарлотты гость? Неужели она наставляет рога Дуайту?
– Звонила твоя подруга Эмбер, – говорит Шарлотта с другого конца коридора.
Оливия вскрикивает, прижимает руку к груди.
– Не делай так больше. Серьезно. – Она выдыхает. – Ты меня напугала.
– Что ты здесь делаешь? – Мать проходит мимо.
– Услышала какой-то шум. – Оливия показывает на дверь спальни.
– Хмм. Вот уж не знаю. Кроме меня, здесь никого нет.
– Я и не думала… – Кровь бросается в лицо. Ладно. Думала. Может, матери и вправду одиноко. Это можно понять. Дуайт бывает дома так редко, и к тому же они давно не ладят.
Оливия неловко улыбается. Ей жалко Шарлотту. Муж не уделяет ей должного внимания, груб, она потеряла дочь. Шарлотта отступает в фойе.
– Так вот, Эмбер хочет вложиться в недвижимость.
– Да, она говорили вчера. – Оливия старается не смотреть матери в глаза. Перспектива помочь Эмбер явно по вкусу Шарлотте, и Оливия едва сдерживается, чтобы не признаться в обмане. – Я рада, что она тебе позвонила.
– Я тоже. У меня есть на примете отличное местечко. Чудный коттедж на берегу, отлично подойдет для «Эйрбиэнби». – Взгляд Шарлотты останавливается на заметно уменьшившейся в объеме сумке, и Оливии становится не по себе от чувства вины.
– Мне пора. Рада, что ты сегодня чувствуешь себя лучше.
– Да. Спасибо, что навестила. – Шарлотта улыбается и открывает дверь. Оливия выходит на свежий воздух, под голубое небо. – О, вижу, и Джош все еще с тобой?
Оливия оборачивается.
– Да. В машине. А что?
– Я думала, может быть, ты уже нашла Лили.
Она качает головой.
– Я ищу, мама. Ты знаешь что-нибудь, что может мне помочь? Папа ничего не говорил?
На лице матери не отражается ровным счетом ничего.
– Я же тебе говорила. Нет. Мы не обсуждаем Лили.
– О’кей. Позвоню позже.
– Конечно, дорогая. Хорошего дня. – Шарлотта закрывает и запирает дверь.
Оливия благодарит эсэмэской Эмбер и лишь тогда замечает припаркованную по другую сторону улицы серебристую «ауди». Она оглядывается на дом. Интересно, кому принадлежит эта машина? Не подозревай она Дуайта в том, в чем подозревает, ее бы возмутило лицемерие матери. Но поскольку ее отношение к отцу изменилось, то изменилось и отношение к маме. Теперь она начинает видеть Шарлотту в новом свете. Ей нужно развестись с Дуайтом.
Дуайт совершенно не уважает ее, а ведь она так много сделала для семьи, особенно для него. Все эти годы она помогала ему с кампаниями, фандрайзингом, расклейкой листовок, текст которые сама же разрабатывала и заказывала.
– Эй, Джош. – Она садится за руль и включает зажигание.
Джош откладывает телефон и трет глаза. Оливия уже заметила, что работа с приложениями быстро утомляет его.
– Готово? – спрашивает он.
– Минутку. – Она достает планшет, вставляет флешку и уже через минуту убеждается, что список контактов – пустой номер. Адреса Лили здесь нет. Оливия раздраженно тычет локтем в дверцу. Джош настороженно наблюдает за ней.
– Послушай, Джош, если ты вспомнишь что-то, имеющее отношение к адресу, было бы кстати, – говорит она, во второй раз – на случай, если упустила что-то – прокручивая список контактов.
Он показывает на ветровое стекло.
– Это как… такой… большой…
– Как что?
– Это.
Оливия смотрит в окно – за домом виднеется небольшая эвкалиптовая роща.
– Эвкалипты? Так улица называется?
– Нет. Как…
– Как? – спрашивает она, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Как дерево?
– Да.
Оливия быстро разворачивает на экране карту Оушнсайда. Улиц, в названии которых упоминаются деревья, относительно немного.
– Эш… Пайн… Оук… – Она произносит их вслух.
Он хватает ее за руку.
– Пайн!
– Ты живешь на Пайне?
Он улыбается.
– Да.
Вот здорово.
– Хорошая работа, Джош. Дай пять. Что ж, поехали. Дорога у нас долгая.
