– Считаешь, что я ужасная. – Она одна из тех, кто обошелся с ним некрасиво, но остановиться, перестать бросать обвинения невозможно. Она хочет, чтобы ему было так же больно, как и ей тогда.
– Лив. – В его голосе звучит нотка нетерпения. Он тянет ее к себе, так что его губы касаются ее лба, целует… Она вырывается. – Надеюсь, ты будешь счастлива.
– Я счастлива, – огрызается Оливия. Эмоции закипают. Ей уже не нужна его помощь с Джошем. Пусть уезжает, ей тут и без него плохо. Вообще-то она с ним уже все решила.
Блейз смеется.
– До встречи в городе. – Он садится в кабину и трогает с места.
– И я не такая, какой ты меня считаешь, – кричит она вслед и подкрепляет заявление неприличным жестом. Может, смотрит в зеркало заднего вида. – И я счастлива, – добавляет она уже вполголоса, когда пикап сворачивает за угол.
У нее прекрасный дом с чудесным задним двориком. Она была невероятно успешна в карьере и теперь добилась немалого на поприще графического романа. Ее первая книга стала бестселлером. Блейз ушел, и она может спокойно вернуться к своей обычной жизни, не опасаясь, что кто-то все испортит.
Но, черт возьми, она снова наедине с Джошем.
Оливия трет щеки. Успокойся, Лив. Проблема в том, что она постоянно срывается и плюхается в дерьмо. Блейз ошарашил ее своим предложением, вот она и завелась. Прежде всего необходимо разобраться с племянником. Самой. Как же хочется курить. Ладно. Но сначала она проверит Джоша.
Уже поздно, но из-под двери просачивается свет. Оливия тихонько стучит и, не услышав ответа, приоткрывает дверь. Гость спит. Она идет через комнату к кровати и, перед тем как выключить лампу, смотрит на него сверху.
– Что за…
Джош лежит на боку, подтянув к животу колени и укрывшись по пояс простыней. Он негромко посапывает, и то, что снится, морщинит его лоб. Бейсболка лежит на подушке, волосы разметались, открыв хирургический шрам в форме полумесяца с заметными следами от скоб.
Оливия резко выпрямляется и машинально отступает. Что бы там ни случилось, ударился Джош достаточно сильно, чтобы потребовалась операция. Мозговое кровотечение? Гематома? Кожа розоватая, значит, все произошло относительно недавно, незадолго до его появления здесь.
Так что же с ним случилось?
Глава 7
День 2-й
Лукас приезжает ровно в полдень. Точно в назначенное время.
– Выглядишь, как отогретый мертвец, – говорит он Оливии, встречающей его у двери.
– Собиралась предложить ланч. – Она зевает, прикрывает ладонью рот и затягивает поясок шелкового халата, надетого поверх жгуче-розовой рубашки и шелковых темно-синих пижамных штанов. Легла Оливия поздно из-за того, что искала информацию по Лили. Пропавшей она не значится. Как и Джош. Ни он, ни она не зарегистрированы в социальных сетях. В интернете эти двое – призраки. Удрученная, она закрыла многочисленные открытые окна и посвятила остаток ночи последней панели иллюстраций, которую отправила редактору в половине пятого утра. Потом проспала поставленный на 8:00 будильник и проснулась только через три часа от какого-то звона. Как оказалось, Джош разбил тарелку. Следующий час Оливия расхаживала перед окном, поглядывая нетерпеливо на дорогу и спрашивая себя, когда же наконец приедет Лили. Может, она уже близко?
– Где он? – Лукас вытирает ботинки на придверном коврике.
Она кивает в сторону кухни.
– У него ланч.
Открыв дверь шире, Оливия впускает брата в дом. Лукасу она позвонила, поддавшись панике, когда увидела на голове племянника хирургический шрам. Потом ввела брата в курс дела, коротко рассказав о неожиданном появлении Джоша, его странном способе общения, шраме на голове, и предложила свое понимание ситуации. Либо Джош сбежал от матери, либо с их сестрой что-то случилось. Возможно ли, что она в беде? Не стоит ли отвезти Джоша в службу неотложной помощи? Лукас так не думает. Племянник здесь, он ходит и разговаривает, а скоро должна появиться и сама Лили. Когда Оливия попросила помочь, Лукас обещал заглянуть на ланч.
– Сколько у тебя времени?
Лукас смотрит на свой «Фитбит».
– Мне нужно быть на работе через сорок пять минут.
– Хочешь поесть? У меня сыр на гриле и томатный суп. – Кулинарных талантов ей все же не хватает. Суп она налила из банки, а с залежалого сыра пришлось соскрести немного плесени. Не забыть бы потом сделать заказ в бакалейном.
– Так ты покормишь меня в конце концов? Нет, я в порядке. Подзаправился сэндвичем по пути сюда. – Лукас сбрасывает с плеч перепачканную краской фуфайку, роняет ее на спинку дивана и кладет в карман ключи. На руках застывшие брызги голубой краски, ногти обрезаны до мяса. Оливия с трудом подавляет желание отправить брата вымыть руки, прежде чем он начнет что-то трогать. Сухие, ломкие кутикулы охватывают основание ногтей, иссохшая пустыня в конце плато загорелой кожи. Лукас выполняет заказы на малярные работы, и это его единственный источник доходов. Когда-то он хотел стать архитектором, но удержаться на выбранном курсе не сумел.
– Сегодня что-нибудь сказал? – спрашивает Лукас.
– Вообще-то нет. Больше помалкивает. – Насколько смогла понять Оливия, разговаривать ему трудно, он нервничает, расстраивается, закрывается. – Все утро рисовал. У него это хорошо получается. Способности определенно есть.
– Как и у Лили. – Лукас бросает взгляд в сторону кухни. – Помнишь? Она частенько этим занималась.
Оливия кивает.
Сестра, бывало, часами просиживала с карандашами, заполняя рисунками страницы тетради.
– А что ты обо всем этом думаешь? – спрашивает она.
– О чем именно?
– Я имею в виду Лили. Полагаешь, она появится? – В животе неприятное ощущение, как будто жареное яйцо перевернулось на сковородке. Надежда тает с каждой минутой. К этому времени Лили уже должна была бы приехать, ведь так? – В списке пропавших без вести ее нет. Я смотрела. Надо решать, что делать с Джошем.
Лукас поднимает руки и пожимает плечами.
– То есть ты ничего предложить не можешь? – Оливия сникает от отчаяния и досады. Иногда ей хочется взять в руки весло от каяка и треснуть брата как следует, выбить из него это безразличие. – А что, если мы не сможем ее отыскать? Что, если она не приедет, и у нас не получится ее найти? Что мне, скажи на милость, делать с Джошем? Отправить в школу? Позвонить Итану и сказать, чтобы забрал своего сына? А если он не захочет?
Лукас снова поднимает руки.
– Не торопись. Сделай паузу. Давай я познакомлюсь с парнем, а потом скажу тебе свое мнение.
– Только не говори ничего насчет его головы, – говорит она тоном защитницы и со стыдом признает, что уже давным-давно не испытывала ничего даже отдаленно похожего на это чувство в отношении брата и сестры.
