Шарлотта думала, что Лили берет пример с Оливии, но она чаще обращала взгляд на Лукаса. Лили была также лгуньей, поэтому, не обнаружив платья в ее шкафу, Оливия обратилась к отцу. Дуайт кивком указал на окно, выходившее во двор с гаражом и апартаментом наверху.
– Это не ты прогуливалась там недавно в платье?
– Нет!
– Говорю же, я видел тебя несколько часов назад. Ты чудесно выглядела и поднялась по ступенькам наверх. Платье голубое, да?
Оливия обмерла.
– Это была не я.
Промчавшись через двор и взбежав по лестнице, она влетела в комнату, где, укрытая слоем пыли, хранилась мебель, оставшаяся после бабушки Вэл. Оливия остановилась посередине комнаты и огляделась, пытаясь понять, где могла спрятать платье Лили. Солнечный свет проскользнул между створками жалюзи и разлился по полу. У противоположной стены мелькнуло что-то голубое.
– Нет!
Младшая сестра засунула ее платье за 350 долларов в антикварный сундук бабушки.
Пройдя через комнату, Оливия откинула крышку, выхватила платье и дюйм за дюймом внимательно исследовала его – от расшитого и украшенного блестками лифа до порванной, испачканной в грязи юбки.
– Неееет! Нет, нет, нет… – Слезы скатились по щекам и сорвались с подбородка. Как она могла? Откуда такая жестокость?
До школьного бала оставалось два дня. Времени на то, чтобы спасти платье, уже не было.
Она слетела по лестнице и, прижимая к груди платье, побежала в комнату Лили. Толкнула дверь.
– Как ты могла? – Оливия развернула платье. – Оно же испорчено!
– Я… я… – Лили запнулась. Цветные карандаши выскользнули из пальцев и покатились по полу. В глазах блеснули слезы.
– Объясняй! – крикнула Оливия.
– Не знаю. Я ничего не сделала.
– Это ты. Папа видел тебя.
– Где видел?
– Во дворе. Ты танцевала в грязи. В моем платье!
– Неправда. Клянусь тебе, папа лжет. – У нее задрожал подбородок, и на мгновение у Оливии мелькнула мысль, что отец действительно солгал. Но потом она увидела руки Лили и, схватив их за запястья, повернула так, чтобы они обе увидели запекшуюся под ногтями грязь.
– Лгунья!
– Это краска. – Лили заплакала.
– Не верю. И никогда больше не поверю, что бы ты ни говорила. Вот же доказательство.
С этими словами она и вышла из комнаты.
Оливия накрывает крышкой розовую коробку из-под обуви. В этом воспоминании есть что-то, что ее смущает, что не укладывается в общую картину. Ощущение не такое, как было раньше, но что вызвало перемену? Она не может понять. Отодвинув в сторону коробку, Оливия пододвигает клавиатуру и уже собирается зайти на сайт Национального информационного центра и проверить, числятся ли пропавшими Лили или Джош, но от компьютера ее отвлекает стук автомобильной дверцы.
Блейз вернулся.
Желание выбежать и упасть в его объятья так велико, что она встает из-за стола. Нужно рассказать ему о Джоше. Она ведь ничего не знает о детях. Он поможет ей решить, что делать с ним. Но потом в эти мысли вторгается память, и в животе сплетаются и вяжутся в узлы канаты. Он больше не ее Блейз. Но он выслушает. Может быть, даже поможет, хотя она и не достойна помощи после той сцены, которую устроила утром.
Когда Оливия выходит, Блейз загружает в пикап напольный светильник.
– Какой сюрприз, – бросает он через плечо. – Ты вышла.
Так и есть, но она сожалеет о своем поведении. С ее стороны было несправедливо обвинять его во лжи.
– Если думаешь, что я стану просить тебя вернуться, то ошибаешься. – Необдуманная реплика слетает с губ прежде, чем она успевает упомянуть о Джоше.
– Значит, только ручкой помахать.
Оливия опускает глаза и протягивает коробку, в которую собрала его туалетные принадлежности. Он бросает коробку в кузов.
Она пытается рассказать о Джоше.
– Послушай…
Его рука – знак «стоп» между ними. И слова застревают в горле. Он прислоняется к пикапу.
– Ты, похоже, забыла, как хорошо я тебя знаю. Ты рвешь, даже не подойдя близко.
– Нет, – возражает она, понимая, что именно это и сделала.
– Надо было понять, что так оно и случится. Мы уже достигли опасной черты. – Он грустно улыбается. – Но не все готовы разбить тебе сердце.
Она поджимает губы и складывает руки на груди.
– Из этого ничего бы не вышло. Нам не следовало сходиться. – И тогда не пришлось бы ни о чем беспокоиться.
– Я купил кольцо, Лив.
Воздух с шумом вырывается из ее легких. Оливия невольно делает шаг назад.
– Не ожидала, да?
Нет, не ожидала. Грудь теснится, ей отчаянно хочется почесать горло. К чему бы это?
– Лучше бы не говорил.
– Почему?
Знала бы, что он зайдет так далеко, подвела бы черту раньше. Она смотрит ему за спину.
Блейз трет затылок. Вздыхает.
– Никогда тебе не лгал и начинать не собираюсь. Даже в школе не лгал. Я, конечно, облажался, это да. Видеть не мог тебя с Итаном, но и понимал, что ты с ним из-за меня. – Случилось это годом раньше, уже после того, как Уитмены развелись и доктора диагностировали у Ронды лимфому. Однажды в библиотеке Оливия заметила, как Блейз лапает Мейси Браун. Она не стала тянуть и порвала немедля. Блейз потом еще несколько месяцев твердил, что виноват. Она уже почти решила простить, но тут он стал встречаться с Мейси, так сказать, официально. Вот тогда Оливия и познакомилась с Итаном.
– Ты никогда бы не сошлась с ним, если бы я не обидел тебя, – сдержанно говорит Блейз и отворачивается.
Она смотрит на него. Откуда это? Парень он не самый эмоциональный. Поэтому ей и нравилось встречаться с ним. Все было просто, легко, забавно и весело. А ведь ей бы следовало знать, что с их историей легкие отношения невозможны.
– Ты вообще понимала, как я дорожил тобой? – Оливия упирается взглядом в землю. Блейз горько усмехается. – Конечно, понимала. А иначе не говорила бы, что мы в расчете.
– Я…
– А что бы ты сказала, если бы я прямо сейчас сделал тебе предложение?
– Прямо сейчас? – Голос предательски срывается. Под мышками проступает пот, и она машинально отступает.
– Ну вот, так и думал. – Он кривит губы в печальной улыбке. – Не знаю, что тебя держит, но пока ты это не преодолеешь, шансов с тобой ни у кого нет. Ты никого не впустишь.
Она и не хочет. И вообще намерена и дальше оставаться одна. Но все равно обидно.
– Ты же говоришь, что я – плохой человек.
– Не перевирай мои слова.
