В мыслях о Винсенте Кинге и Дикки Дарке теперь возникали просветы. Эти двое стали страницами самой мрачной главы ее существования, и Дачесс их перелистнула. Впрочем, она не обольщалась. Ибо нечто, раз упомянутое в повести, обязательно всплывет снова, чтобы нанести удар.
Дачесс постоянно чувствовала себя усталой. Утомляла ее не работа, изматывали не сновидения — силы забирала неизбывная ненависть, что слишком прочно угнездилась в душе.
17
— Дай мне винтовку в школу.
— Не дам, — отрезал Хэл. В то первое утро он заметно нервничал.
И Робин тоже. Вопросами Дачесс закидал: где она его встретит, что ему делать, если она не появится? Ранчо лежало в стороне от трассы, школьный автобус сюда не ходил, и Хэл сказал, что сам их отвезет и обратно заберет. Ворчливо добавил: дескать, день теперь разорван. Дачесс предложила альтернативу: они будут голосовать на дороге, их подхватит дальнобойщик-педофил. Или она продастся первому встречному и заработает денег на такси.
— А со мной другие ребята подружатся?
— Ты же принц.
— Устроют бузу — будут иметь дело с твоей сестрой, — поддержал Хэл. — Уж она разберется.
— Ты же мне винтовку не дал — как я буду с ними разбираться?
Дачесс доела кашу, проверила рюкзачок Робина — на месте ли пенал и бутылочка воды.
Хэл пустил ее за руль, она вела грузовик до амбровой аллеи, до небесного клина меж двух рядов краснолистых крон. Дачесс притормозила, не заглушая двигателя; они с Хэлом выбрались из кабины, каждый со своей стороны, и чуть не столкнулись перед капотом. Хэл кивнул Дачесс, она кивнула ему.
— Держитесь поближе друг к дружке, — напутствовал Хэл.
Робин сразу насторожился, глазенки округлил.
— Это на случай если большие ребята вздумают нас ограбить, деньги на завтрак забрать?
— Пусть попробуют. Я — Дачесс Дэй Рэдли; я вне закона, и я любому пулю всажу промеж глаз.
— Поучилась бы верхом скакать — да вон хоть на серой. Полезное умение для тех, кто вне закона, — сказал Хэл.
— Много ты понимаешь! Мне учиться не надо, я и так умею. У меня это в крови.
— Я кое-что читал про Билли Блю Рэдли…
Дачесс не уследила за собственной мимикой, и презрительная гримаса превратилась в выражение заинтересованности.
— Если хочешь, могу как-нибудь о нем рассказать.
— О’кей.
Теперь она постаралась, чтобы у Хэла не возникло надежды на перемирие и тем более — на ее согласие внимать ему.
Возле школы Робин напрягся. К парковке ползли другие автомобили, автобус стоял уже пустой. Дачесс косилась по сторонам: вот «Форд», по самые стекла заляпанный грязью; вот сверкающий «Мерседес». Ей вспомнился черный «Эскалейд». И обещание, данное Дарком, блекнущее день ото дня.
— Хотите, я вас каждого в класс провожу? — спросил Хэл, глуша двигатель.
— Не хотим. Еще подумают, что ты — наш отец. Тогда нам травли не избежать.
Дачесс взяла у Робина рюкзачок, стиснула его ручонку. Они вылезли из грузовика.
— Буду здесь к трем часам, — бросил Хэл в открытое окно.
— Уроки кончаются в три пятнадцать, — сказал Робин.
— Я приеду ровно к трем.
Дачесс и Робин шли мимо чужих ребят — загорелых после каникул, хвастающих летними приключениями. Обрывки похвальбы складывались в более-менее целостную картинку, где присутствовали шикарные пляжи и крутые тематические парки. На Дачесс и Робина смотрели с вызовом, как всегда смотрят на новеньких; Дачесс отражала каждый взгляд.
Нашла класс Робина, повела его к шкафчикам. Несколько мамочек, опустившись на колени, обнимали и целовали своих отпрысков. Какой-то малыш ревел в голос.
— Ишь, сопли распустил, — сказала Дачесс. — Не вздумай с ним водиться.
Учительница оказалась молоденькая, улыбчивая. Обходила детей, приседала на корточки, пожимала ручонку. Каждый шкафчик, помимо имени, был снабжен изображением зверя или птицы.
— Какой у меня зверек? — спросил Робин.
Дачесс прищурилась.
— Крыса.
— Это мышка, — поправила учительница, возникнув рядом.
— Вредитель — он вредитель и есть. — Дачесс передернула плечами.
Учительница присела перед Робином, легонько пожала ему руку.
— Я — мисс Чайлд, а ты, должно быть, Робин. Знаешь, я просто мечтала с тобой познакомиться.
Дачесс ткнула Робина в бок, и он спохватился.
— Большое спасибо, вы очень добры.
— А ты, наверное, Дачесс?
— Я — Дачесс Дэй Рэдли, и я вне закона. — Дачесс изо всех сил стиснула руку мисс Чайлд.
— Что ж, удачного дня, мисс Дачесс, — сладко пропела учительница, встряхивая побелевшей рукой. — Мы с Робином собираемся чудесно провести время, правда, Робин?
— Правда.
Мисс Чайлд оставила их, пошла утешать ревущего мальчугана.
Дачесс склонилась над Робином, взяла в ладони его мордашку, повернула к себе, добилась, чтобы Робин глядел ей прямо в глаза.
— Если что — сразу беги ко мне, понял? Просто выкрикни в коридоре мое имя. Я рядом.
— О’кей.
— О’кей?
— Да, — сказал Робин несколько тверже. — О’кей.
Она выпрямилась.
— Дачесс.
Обернулась.
— Вот бы мама тут была, правда?
Ребят в коридоре поубавилось, припозднившиеся спешили в свои классы. Пользуясь простором, несколько мальчишек затеяли игру в футбол; взмокли, раскраснелись. Дачесс отыскала свой класс и заняла место у окна, достаточно далеко от учительского стола — не хватало, чтобы ее в первый же день вызвали.
— Это я здесь всегда сижу.
Нескладный, долговязый; рубашка на груди трещит — до того тесная; шорты не скрывают голенастых коленей.
— У сестренки шортики прихватил, да? Топай отсюда, ублюдок.
Парень вспыхнул и поспешил занять место у противоположной стены.
Рядом с Дачесс оказался чернокожий болезненно тощий мальчик; наверняка глистами страдает или еще какими паразитами, решила Дачесс. Вдобавок одна рука у него заканчивалась вместо кисти гнутой культей. Мальчик заметил, что Дачесс смотрит, и спрятал культю в карман.
После чего улыбнулся.
Дачесс отвела глаза.
— Помнишь меня? Я — Томас Ноубл.
Вошла учительница.
— А тебя как зовут?
— Тише ты, я учиться сюда пришла, а не болтать.
— Необычное имя.
