Молчарь только крякнул:
— Щебень-гребень, я такого давно не видал. Это ж королевские скиллы!
Один Дворфич ничего не сказал, но в его взгляде мелькнул недобрый огонёк. Словно он совсем был не рад успехам своего студента.
Я, поджав губы, вышел чуть вперёд, с опаской покосившись на подрагивающий осколок — кажется, он даже стал мерцать по-другому.
«Если что, Гномозека может оказаться Вайтом», — послал я последнюю мысль своей команде, и сразу же начал говорить, не дав гномам прислушаться к эху магии:
— Здесь были Оркос Менэтиль и Гендель Дворфич по клике Вайт, они притянули сюда кучу орков.
Мохнатики за их спиной стали каркать и лаять, будто ругаясь. Сразу стало ясно, что они думают о злодеях.
— Орки там теперь варёные, — усмехнулся Молчарь, — Не так уж их и много оказалось.
— Гончар, это всё мы и так знаем, — хмуро сказал Тегрий, — Где Оркос и Вайт?
Я покачал головой:
— Ушли. Мы не смогли одолеть, слишком сильные.
— Ну, ещё бы вы их одолели, — с улыбкой сказал ректор.
Я рассматривал его, пытаясь уловить какие-нибудь изменения…
Осколок снова дрогнул, и по комнате прошлась едва ощутимая волна. Будто пространство исказилось, и тут же выправилось.
Заворчали мохнатики, отступив на лестницу.
— Надо спешить, щебень-гребень, — Тегрий отшагнул назад.
Молчарь тоже заволновался — он перехватил покрепче топор, будто тот мог его спасти от силы осколка.
Только Гармаш оставался невозмутимым. Он пристально посмотрел на меня:
— А Оркос и Вайт… что они от вас хотели?
Я выдохнул, пытаясь за эти секунды проиграть несколько возможных ответов. Ну же, как его раскусить?!
Думай, Гончар, думай!
— Им нужен был Чёрный Лотос, — ответил я, — Семечко.
Гномозека, сложив руки на бороде, тёр одну ладонь, как будто она чесалась. Я вспомнил, что Чёрный Лотос успел зацепить щупальце Вайта, когда тот рассказывал мне о тяжёлой доле магических рас.
— И-и-и? — Гномозека был в нетерпении.
— Ну, это… — вдруг подал голос Бобр, — Ядрён батон, я Оркосу вломил нехило так.
Я не стал шикать на Бобра, потому что знал, что в тяжелейших ситуациях его длинный язык, бывало, спасал всю нашу компанию.
— Вломил? — переспросил ректор.
— Ну, почти вломил! Мне просто этот помешал, другой…
— Вайт, — кивнул Тегрий.
— Да не-е-е… — Боря отмахнулся с самым небрежным видом, — Куда ему. Блин, ну как же этого, умного самого? А, Герыч?
Я, уловив идею Бобра, щёлкнул пальцами:
— Ты про этого, который у них мозг операции?
— Да, тот умный чувак среди них выделялся, — подал голос Кент, — Уж если даже я, не последний человек в…
Его прервал возмущённый крик:
— ВЕДУН — МОЗГ ОПЕРАЦИИ?! — взревел ректор, аж покраснев от злости, — Самый умный?!
Мы всей командой уставились на него с победной улыбкой, и я тихо сказал:
— А про Ведуна мы ведь не говорили, господин Гендель.
Гномозека чуть отступил в сторону, прихватив свой молот. Тегрий и Молчарь переглянулись, а потом отступили в другую сторону, подозрительно уставившись на ректора.
— Погоди-ка, — Тегрий нервно потёр нос и шмыгнул, — Если этот ненастоящий, то тогда кого мы?..
— Ох, твою ж тупиковую жилу, — Молчарь со страхом покосился в сторону лестницы.
— Ты, крошка батонская, — зло бросил мне Дворфич, а потом обиженно добавил, — Ведун — идиот, он вообще тебя убить хотел.
По его лицу пошли всполохи, а борода стала мерцать — то серая, то появляются белые полосы, будто ректор мелирование себе забабахал. Судя по всему, контролировать преображение в такой ситуации было трудно.
— Ничего личного, — огрызнулся я.
Мы уже выстроились, обнажив оружие. Я с серпом, Биби с рогаткой, Бобр с булавой, Кент с бутыльком. Блонди обернулась в львицу, а Лекарь позади приподнял руки, будто приготовился петь. Фонза рядом с ним крепко держала копьецо, в другой руке у неё был зажат свиток.
А ведь несмотря на малый уровень, мы уже были силой. И я заметил страх в глазах псевдо-Гномозеки, ведь легко раскидать всех нас не получится.
— Надо спешить, Гармаша поднимать, — взволнованно проворчал Тегрий, — Я ошибся, видать, спьяну-то…
— Ой, Палыч, ты когда трезвый-то был? — с усмешкой бросил Молчарь, потом добавил, — Время ещё есть.
Один из мохнатиков что-то пролаял, и исчез на лестнице, бодро перескакивая по ступенькам с алебардой наперевес.
— А что с ректором? — спросил я.
Мне стало понятно, что план Вайта по преображению очень даже удался.
— То же, что и с тобой!!! — закричал Дворфич, а потом метнул молот.
Только не в нас, а в осколок.
Время будто замедлилось, я увидел эту сцену словно со всех сторон — из глаз своей команды. Вращаясь, тяжеленная кувалда рассекала воздух в помещении, приближаясь к моргающему осколку.
Я узнал, что хочет сделать Бобр, ещё до того, как тот прыгнул навстречу снаряду. Мне не удалось остановить его — раздался оглушительный грохот, и Боря в обнимку с молотом полетел на пол.
К счастью, его отбросило мимо осколка, только нога танка задела каменную чашу. Но он свалился в углу и больше не шевелился.
К нему сразу скакнула Блонди, чтобы лизнуть в ухо.
— Я так подозреваю, наш танк сделал своё дело, — со вздохом подытожил Лекарь.
И тут же Биби выпустила в ректора камень, а Кент метнул бутылёк. Но лже-Гномозеку окутал прозрачный щит, камень бессильно отскочил, зелье же просто зависло, чтобы затем медленно перекочевать в руку гному.
— Адский щит, — округлив глаза, прошептал Тегрий, — Откуда такая магия?
Вайт-Гномозека даже не посмотрел в его сторону.
— Вечно от тебя одни проблемы, Чеканова крошка, — зло проворчал он, с интересом глядя на зелье в руке.
На лице оборотня не осталось ничего от нашего ректора, лишь отдалённое сходство брата. Да и борода уже почти утратила серый цвет, отливая белым.
Тегрий полез за пазуху, но Вайт тут же метнул бутылёк в него, и наш куратор окаменел.
Молчарь, ошарашенно глянув на Тегрия, в сердцах крикнул:
— Сдавайся, Вайт! — он потряс топором, — Обещаю, судить будем по гномьим законам.
— Да это ж ещё хуже, — засмеялся тот, — Я не собираюсь помирать в заброшенной шахте.
Его прозрачный щит стал помаргивать, и Молчарь чуть согнул колени, готовясь к атаке.
