— Какие две просьбы?
— Первая: покажите, где у вас записи с камер видеонаблюдения в гараже. А потом мне нужно занять ваше место, совсем ненадолго.
— Записи с камер можно посмотреть прямо здесь, — сказал консьерж.
Парень щелкнул по клавише пробела на клавиатуре компьютера, и экран монитора осветился. Он был разделен на девять прямоугольничков. В одном из них, в верхнем левом углу, видна была улица перед въездом в гараж. Все остальные четко, ясно и в цвете показывали отдельные части гаражного интерьера.
— Изображение записывается, так что смотреть постоянно не обязательно, хотя от скуки я иногда смотрю.
— Неплохо, — сказал Ричер. — А где-нибудь у вас есть тут встроенный в стену шкаф или чуланчик?
— Конечно. — Парень показал на дверцу, замаскированную среди панелей сбоку от его будки. — Вон там. А вам зачем?
— Вот здесь мне очень нужно, чтобы вы мне доверяли.
Ричер поставил на стойку пакет с покупками.
— Если что-то пойдет не так, нам нужно, чтобы все выглядело, будто я напал на вас и обезвредил. Чтобы обеспечить вашу легенду. Вы должны притаиться там и сидеть тише воды ниже травы, и я должен предупредить вас, что это будет длиться часа два. Я точно не знаю, какой у этих парней график работы. И надо сделать так, чтобы все было убедительно. Мы тут имеем дело не с людьми, это настоящие звери. Поэтому нам с вами придется немного воспользоваться скотчем. Совсем чуть-чуть, вокруг запястий. И лодыжек. И лучше капельку заклеить вам рот тоже. Вы уж простите. Я понимаю, это не очень приятно. Но это единственный способ спасти мистера Резерфорда от грозящей ему опасности.
Сперанский сосредоточенно склонился над крупномасштабной картой, размышляя о парковке и об источниках энергоснабжения для своего следующего проекта, как вдруг зазвонил телефон защищенной связи.
— У меня две новости, — сказал голос в трубке. — Во-первых, группа отыскала вашего человека. Он был скован собственными наручниками и находился в том месте, куда должен был доставить бродягу. На денежном довольствии, согласно вашему распоряжению, он больше не состоит.
В ответ Сперанский ничего не сказал.
— Во-вторых, обнаружен Резерфорд.
— Где?
— Возле своего дома.
— Черт возьми. Если он снова залезет в свою берлогу, то может не вылезать несколько недель.
— Нет. Сегодня днем он уезжает. Опять в аэропорт. В собственной машине. Потому что кое-что берет с собой.
— Консьерж доложил?
— Совершенно верно. Этот дубина считает, что он помогает обеспечивать безопасность Резерфорда.
— А где бродяга?
— Неизвестно.
— Где машина Резерфорда?
— В гараже здания. Мы знаем модель, марку и номер машины.
— Я знаю этот гараж. Он расположен в подвальном этаже. Закрытого типа. Мне это не нравится.
— Думаете, засада?
— Да, я так думаю.
— Мне это тоже пришло в голову.
— Скажите ребятам из группы, чтоб были предельно внимательны. Мы не можем себе позволить еще один такой спектакль.
Ричер уже сорок минут сидел в кресле консьержа, потом взгляд его привлек монитор. Точнее, прямоугольничек в верхнем левом его углу. С изображением, подаваемым с камеры над входной дверью. Само изображение было слегка искажено, как в дверном глазке, чтобы захватить поле зрения пошире, но Ричер сразу и безошибочно узнал черный седан. Он стоял у тротуара в десяти ярдах от въезда в гараж, достаточно близко для того, чтобы Ричер разглядел светлые пятна причесок водителя и сидящего рядом пассажира. Мимо проехала синяя «тойота» и остановилась прямо перед гаражом. «Ставлю штрафное очко», — подумал Ричер. Понятно, что времени мало, но автомобили стоило бы поменять.
Дверца заднего сиденья «тойоты» открылась, и из машины вышла женщина. Та самая, рыжеволосая, которую он накануне вечером видел в переулке. Подошла к кнопочной панели и набрала комбинацию: 1, 2, 3, 4. Тот же код, который не меняли с тех пор, как здесь поселился Резерфорд. Автомобиль проехал немного вперед, и женщина снова села в него. «Тойота» мгновенно исчезла из первого сегмента экрана и появилась в следующем, уже в самом низу наклонного съезда; вот она свернула туда, где было три свободных места, и въехала в среднее. Открылась дверца водителя. Женщина, которая сидела за рулем и в предыдущий день. За ней вышла и рыжая. К ним присоединился парень, которого Ричер тогда послал в нокаут. А потом и тот, которого он сунул в окошко автомобиля.
Все четверо рассыпались в разные стороны гаража. Проверили оба входа, поискали, нет ли альтернативных способов покинуть помещение или попасть в него. Потом обнаружили машину Резерфорда. «Фольксваген» кремового цвета семидесятых годов, стоящий более или менее посередине у левой стенки. По обе стороны от него места были свободны. Дальше слева стоял джип «гранд чероки». Справа «форд». С точки зрения устройства засады расположение неплохое. Есть где схорониться. Тот, которого Ричер вырубил, жестами, каждому по очереди, показал пустое место, расположенное перпендикулярно относительно дальней стенки. Ричер сразу понял его мысль. План сложился фактически сам собой. Та, что за рулем, ставит «тойоту» в дальнем конце. Один мужчина прячется за «фордом». Вторая женщина затаится возле двери, ведущей в вестибюль здания на тот случай, если Резерфорд с испуга попытается убежать обратно. При отсутствии форс-мажоров все ждут, когда он подойдет к своей машине. К нему тихонько подъезжает «тойота». Включив, как и вчера, электрический привод, то есть практически бесшумно. Без всякого предупреждения. Тут появляются двое. Один открывает дверцу. Другой хватает Резерфорда и сует его внутрь. Просто, как дважды два.
Гараж как ловушка удобен и в более широком смысле. Место простое и понятное. Не надо думать, какой маршрут изберет Резерфорд, не надо пытаться незаметно сесть ему на хвост по дороге в аэропорт. Никаких проблем с трафиком или парковкой. Гораздо меньше шансов, что вмешается какой-нибудь случайный прохожий, чем если бы операция проводилась на улице. Не нужно беспокоиться насчет камер наблюдения, поскольку за монитором сидит свой человек. Ну или они так думают.
Нет, гараж — место хорошее, но все же не идеальное. Возможность того, что кто-то случайно войдет, конечно, значительно ниже, но полностью не исключена. Опасность получить нежелательных свидетелей остается. С реальной угрозой понести серьезный физический ущерб. Причем опасность эта очень высока, считал Ричер. Но ведь засаду готовил не он. А те, кто ее планировал, минуту стояли тесной кучкой. Куда-то указывали пальцами. Размахивали руками. О чем-то спорили.
Ричеру хотелось бы, чтобы изображение было покрупнее, но из того, что можно было разглядеть, парень, которого он тогда послал в нокаут, явно о чем-то яростно спорил с той, что сидела за баранкой. Другая парочка делала вид, что их дело сторона, и в спор не вступала. Наконец та, что была за рулем, помотала головой и ткнула пальцем в сторону машины Резерфорда. Она уперла руки в бока и ждала, пока побывавший вчера в нокауте не вернулся к «тойоте». Тот открыл багажник, что-то оттуда вынул и понес к «фольксвагену», обогнув его сзади. Встал на колени и просунул руку под машину. Бомба — первое, что пришло Ричеру в голову. Но потом он отказался от этой мысли. Коробочка была слишком мала, много взрывчатки туда не влезет. Наверняка что-то другое. Парень заглянул под кузов и сунул эту штуковину в углубление по центру короткого и толстого заднего крыла «фольксвагена». Та, что крутила баранку, достала мобильник. Посмотрела на экранчик и кивнула. «Ага, маячок», — понял Ричер. А что, тактика вполне грамотная. Можно ставить пятерку.
