Ар повернулся и не глядя на меня вышел из комнаты. А я осталась…
После долгих размышлений пришла к выводу, что пока спорить с братом не буду. В этом не было никакого смысла. Сейчас, когда мое состояние слишком уж наглядно напоминает ему о произошедшем, моих доводов он не услышит. Виноватым Чипа я не считала ни в коей мере, прекрасно осознавая, что попасться на глаза охотникам случайно мог кто угодно, даже я сама. Но у Ара на этот счет даже сомнений не было. Мда, ситуация…
В связи с этим неприятным разговором, спрашивать, что же случилось с Чипом после нашего эпического приземления, я не стала. Телефона у меня не было, гостей, по понятным причинам, тоже. Каждую ночь долго не могла уснуть от переживаний, а с утра не хотела просыпаться, ведь в каждом сне неизменно был Чип. Я безумно скучала по родным и таким любимым глазам, рукам и голосу. Открывая глаза с рассветом, часто плакала в подушку, только ей доверяя свои чувства.
Видел ли Ар, что со мной творилось? Не знаю. Но часто ловила на себе его пристальный взгляд, когда пыталась незаметно отвернуться, скрывая опухшие глаза.
Прошло около четырех дней, пока я смогла сама ходить, и чуть больше недели, когда, наконец, убедила Ара, что практически выздоровела. Осталось только несколько небольших уродливых шрамов на животе и груди, но и они должны были исчезнуть через несколько дней. Не выдержав моего нытья, брат разрешил мне перелет и прогулку по лесу. Естественно в своем сопровождении. Я прыгала от радости, даже не думая спорить.
До поляны добралась без проблем. Первые пару сотен метров я еще морщилась от неприятных ощущений в заживающих мышцах, но затем все прошло. Я с удовольствием повалялась в снегу, которого намело уже не меньше метра. Мой зверь млел от счастья, урча довольной кошкой. Ар сидел неподалеку, с усмешкой глядя на меня и мои пируэты, не мешая наслаждаться долгожданной свободой.
Внезапно мне на нос упала горстка снега. Подняв морду, увидела застывшую на ветке сову. Охотничий инстинкт взыграл мгновенно, и я в два прыжка взлетела на дерево. Но сова была нормальной птицей с отличным чувством самосохранения, поэтому дожидаться меня не стала. Она летела, петляя между деревьями, а я, как заправская белка, перепрыгивала с ветки на ветку, периодически помогая себе крыльями. Лететь было неудобно из-за деревьев, да и не хотелось, если честно. Преследование было куда интереснее, чем пойманная жертва, с которой неизвестно еще, что делать. Увлекшись, я отбежала довольно далеко, когда услышала рычание Ара. На секунду застыв от испуга, я различила в знакомом рыке только одно слово:
«УБЬЮ!»
Распахнув крылья и сломав с десяток веток, я помчалась назад. И вовремя…
От картины на поляне у меня внутри все похолодело, а сердце, казалось, пропустило пару ударов. Ар, гневно рыча, вдавливал в землю знакомого белого волка. Брат был в ярости, сдавливая горло противника мощными лапами.
Волк уже практически не сопротивлялся…
Чип! Нет!!!
Фурией спикировав вниз, я со всей силы влетела Артуру в бок, откидывая его от волка на десяток метров, едва ли замечая боль, прострелившую правый бок. Я готова была защитить Чипа любой ценой, даже если придется еще неделю проваляться в кровати.
Ар тут же вскочил на лапы, развернувшись ко мне, но мои оскаленные клыки и бешеный рык немного поумерили его пыл. Приближаться дальше он не рискнул, замерев на месте.
— Мура! Это все из-за него! Отойди и дай мне разобраться с ним! — брат был взбешен не на шутку. Я знала, что ради того, чтобы защитить меня, он готов на все. Но в этот раз Ар зашел слишком далеко…
— Нет! Он ни в чем не виноват! И ты его не тронешь даже пальцем или я к тебе больше не подойду! Я ясно выражаюсь? — Ар опешил от удивления. Раньше я никогда такого себе не позволяла.
— Ты променяешь меня на этого волка? Меня? — в голосе Ара сквозила такая боль и обида, что у меня внутри все переворачивалось. Я перестала рычать и медленно, почти нерешительно, подошла к нему, уткнувшись мордой в пушистый мех на шее.
— Прости меня, но он мне слишком дорог. Ты просто заставляешь меня убить часть себя самой. Он тот самый, мой…я чувствую…не заставляй меня выбирать…
— Потому что ты выберешь его, да? Променяешь родного брата на едва знакомого оборотня? Мура… — Ар был потрясен, практически раздавлен этой догадкой, а мне вмиг стало трудно дышать. Картинка перед глазами расплылась, а я зажмурилась.
— Нет… — я прошептала, чуть качнув головой, — нет…Я выберу тебя. Ты мой брат, единственный родной человек. Ты заменил мне родителей, вырастил, защищал ото всех. Я выберу тебя…
Ар чуть отстранился, недоверчиво глядя на меня. А я, с трудом сглотнув, продолжила, глядя ему прямо в глаза:
— А ты сможешь потом жить с этим? Я переболею, возможно, даже когда-нибудь прощу тебя за этот выбор. А ты сможешь себя простить? Сможешь глядеть на меня каждый день и видеть, как я мучаюсь? Сможешь с уверенностью пообещать, что я смогу быть счастливой с кем-то другим? Ведь рано или поздно тебе придется меня отпустить…Если на самом деле любишь…
С моей морды скатилась большая капля и упала в снег. Я не отводила взгляд, ожидая его реакции. Я сказала абсолютную правду, открывшись до конца. Теперь выбор был за Аром.
И в этот раз я на самом деле готова была принять любое его решение…
Взгляд брата постепенно смягчился, а из голоса ушла практически вся злость.
— Мура, ты же знаешь, что важнее тебя у меня никого нет. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности…и счастлива…
— Котят нужно отпускать из гнезда…без этого никак…
Я уже давно заметила, что Чип встал и отряхнулся. Теперь он стоял в паре метров за мной и нервно переминался с лапы на лапу, не вмешиваясь. Ар пристально посмотрел на него, затем на меня, лизнув по старой привычке в нос. Я недовольно фыркнула, вызвав короткий смешок у этого засранца. Затем он коротко кивнул Чипу, распахнул крылья и взлетел.
Это было практически признание если не равным, то достойным находиться рядом. Серьезно.
Они обязательно подружатся…лет через десять…ну двадцать то точно.
Я развернулась и пошла к любимому волку.
Эпилог
Мура
В ту ночь мы так и не уснули. Обнявшись и укрывшись одним пледом на двоих, мы разговаривали до рассвета, не в силах остановиться. Чип рассказал про зачистку последних охотников, про участвовавшие семьи, затем про дни, проведенные без меня. И через каждые несколько минут рассказа, он судорожно прижимал меня к себе, будто боялся, что я вновь исчезну, и раз за разом повторял, что я его жизнь…его судьба…его та самая единственная…
Волки выбирают пару один раз и на всю жизнь, так что у меня просто не было больше выбора. Я прижималась к родному боку и с упоением вдыхала такой знакомый запах, не в силах надышаться. Наконец в душе был покой, а на сердце спокойствие и умиротворение.
