Я убрал вторую руку с крыши и провел костяшками пальцев по ее скуле. Вика на секунду прикрыла глаза.
Давай же!
— Конечно, не вопрос, — кивнула она и достала телефон из кармана, быстро набирая сообщение.
Буквально через минуту стал счастливым владельцем интересующей меня информации. Я с трудом удержался, чтобы не запрыгать с победными криками от переполнявшей радости. Какой я молодец!
А внутренний голос предательски ворчал, как мне сильно повезло, что мое представление не видели Мура или Аня. Иначе вымаливать мне прощение до пенсии.
Если повезет, и меня не грохнут сразу.
Торопливо попрощавшись с Викой, я позвонил Ярику и Лосю, предложив собраться у меня дома через пару часов для осуществления последнего этапа нашей операции.
В итоге, через три часа и полтора литра кофе — алкоголем решили мозг не туманить — мы наконец-то сочинили достойное письмо для сопровождения нашего чудо-фильма. В нескольких предложениях описали причины, по которым решили все это устроить, упомянув и нападение в доме Вики, и трех бравых ребят в виде группы поддержки около танцевальной студии. Не забыли и про знакомого журналиста вместе с возможностью распространения записи в интернете и на телевидении. И в конце уточнили, что нас устроит, если Эдик просто покинет стены нашего учебного заведения и не будет приближаться к его учащимся. Надеяться на то, что сыночка вышлют из страны или отдадут в руки правосудия было глупо и смешно.
Перечитав письмо несколько раз, мы отправили все адресату, вместе с оповещающей смской. Как настоящие шпионы, использовали для этого одноразовую симку. Потом правда долго над этим смеялись, так как вычислить нас труда бы не составило.
Откровенно говоря, быстрого результата никто из нас не ждал. Какое-то время должно было уйти на оценку ситуации в целом и промывку мозгов Эдику, на подготовку документов (если все пойдет хорошо) и перевод в другой вуз. Да и мало ли для чего еще.
Тем больше оказалось мое изумление, когда на следующий день после занятий я увидел Эдика в деканате, подписывающего какие-то документы, под присмотром очень большого дядечки в строгом черном костюме. Обернувшись, парень полоснул по мне злобным взглядом и дернулся в мою сторону, сжав кулаки, но тут же был остановлен за плечо громилой и аккуратно развернут в сторону бумаг. По обрывкам фраз, доносившихся из кабинета, я понял, что вопрос документов и перевода уже решен. И, похоже, Эдику реакция отца совсем не понравилась — на скуле у парня красовалась свежая ссадина.
Неприлично широко улыбаясь и тихо насвистывая, я направился на выход, где меня ждали друзья. Такими новостями надо было обязательно поделиться, причем срочно.
Если бы это зависело от меня, то на даче у Ани я был бы еще раньше именинницы. Но отец значительно скорректировал мои планы, попросив меня съездить с ним в офис на переговоры с поставщиками. Отказаться я, конечно же, не мог. Поэтому слушал разговор отца с поставщиком вполуха, нервно ерзая на стуле, как пациент проктолога с обострением геморроя. Отец несколько раз строго на меня поглядывал, но вслух ничего не спрашивал. Едва дождавшись окончания, я скомкано попрощался и вылетел из офиса, ловя такси.
Необходимо было еще заехать домой, переодеться и взять машину…
В итоге на даче я появился, когда уже почти все собрались.
Первым делом увидел Ярика около мангала и подошел к нему, дружески похлопав по плечу в знак приветствия. Но не успел открыть рот, как услышал звонкий голос Ани:
— О, смотри, кто приехал!
Я увидел именинницу на террасе, а рядом с ней бледную, как снег Муру. Кинулся к ним на автомате, еще не понимая, что любимой стремительно становится хуже.
— Мура! Что… Твою мать! Мура! — И я успел буквально за секунду до, подхватив девушку на руки и не позволяя упасть на холодные доски.
Глава 27
Мура
Сознание возвращалось медленно, глаза открывать категорически не хотелось. Меня качало на неведомых волнах так, что создавалось ощущение, что плыву на корабле. Такое я уже испытывала на себе, когда Ар решил сделать мне сюрприз на окончание 9 класса и купил недельный тур на теплоходе по Черному морю. И я навсегда запомнила это ощущение мерного покачивания, от которого меня нещадно мутило первые пару дней, что чуть было не испортило весь отдых. К счастью, на третий день организм адаптировался, и дальнейшее путешествие оставило исключительно приятные впечатления.
Просканировав организм, обнаружила, что лежу на чем-то мягком и приятном, у меня ничего нигде не болит и в целом, кроме слабости, меня больше ничего не беспокоит. Чуть приоткрыв глаза, оценила окружающую обстановку — я находилась в небольшой и очень уютной комнате. Бревенчатые стены, дощатый пол, застеленный искусственной шкурой нежно-коричневого цвета, небольшой шкаф около двери. Ничего особенного, но в целом получалось неплохо.
Возле кровати, на которой я так удобно расположилась, стояло кресло-качалка, на котором, склонив голову на грудь, спал Чип. Волосы парня были взлохмачены, а серая толстовка — небрежно расстегнута на груди, открывая вид на белую футболку. Лицо даже во сне оставалось напряженным, а брови чуть нахмуренными.
И сколько, интересно, я тут отлеживаюсь?
Основательно потянулась, разминая конечности, и попыталась сесть, спустив ноги с кровати.
— Куда собралась?
Неожиданный вопрос напугал меня, заставив ощутимо вздрогнуть.
— Прости, не хотел тебя пугать, — Чип встал с кресла и в два шага преодолел расстояние до кровати. Мягко надавил на плечи, вынуждая принять прежнее лежачее положение, одновременно подкладывая еще одну подушку под плечи и голову.
— Чип! — тут же запротестовала я, — со мной все в порядке! Я уже прекрасно себя чувствую!
Скептический взгляд парня совершенно ясно дал понять, что мне не верят. Совсем. Вот прям ни капли.
Я страдальчески вздохнула.
— Я сейчас приду, лежи, — и, оглянувшись возле двери, уже более строго, — я серьезно! Даже не думай вставать!
Чип вышел, оставив меня в полном недоумении. Через приоткрытую дверь доносились голоса и музыка, из чего сделала вывод, что праздник еще не закончился. Я уже догадалась, что меня принесли в одну из спален на втором этаже.
Моя сумка лежала рядом, на тумбочке возле кровати. Я вытащила телефон и с облегчением поняла, что пробыла без сознания не больше часа. Мелькнула мысль, что с донорством надо завязывать, а то так и до больницы недалеко. Ар давно хотел отстранить меня от неприятных процедур, но я упиралась, не желая перекладывать на него и эту обязанность. Меня все еще мучило чувство вины, что вылечить Анну я решила единолично, даже не посоветовавшись с ним, и добавив в его жизнь лишних проблем.
Задумавшись, едва не пропустила момент, как вернулся Чип. Он аккуратно открыл дверь ногой, держа в руках небольшой поднос, накрытый кухонным полотенцем.
