Похлопала себя по щекам, разгоняя нездоровую бледность, потерла руки. И, выкинув из головы все неприятные мысли, зашла домой. Чтобы тут же желудок громко заурчал, напоминая об отсутствии обеда. Вода, разумеется, не считалась.
Запахи стояли умопомрачительные, Ар великолепно готовил. Практически выпрыгнув из одежды, я понеслась на кухню. Брат стоял в одних свободных спортивных штанах с кухонным полотенцем, перекинутым через плечо, демонстрируя великолепный подкачанный торс.
— Привет, — обернулся он на мои шаги, — кушать будешь?
— Привет, — поцеловала его в щеку, — спрашиваешь!
— Садись тогда, — он посмотрел на меня внимательнее и нахмурился, — что с лицом?
— В смысле? — правдоподобно сыграла я недоумение, поднимая брови и округляя глаза.
— Ты плакала? — в голосе брата появилась угроза.
— Нет, с чего ты взял? — я невозмутимо вылавливала из овощного салата огурцы двумя пальцами, игнорируя настойчивый взгляд.
Черт!
— Глаза красные… — уверенности в голосе Ара уже не было.
— Ветром по дороге надуло, наверное, — чуть пожала плечами. — Меня кормить будут? Или я умру от голода в самом расцвете сил?
Ар рассмеялся и начал раскладывать по тарелкам мясо в каком-то соусе. А я незаметно с облегчением выдохнула.
— Как Анна? — поинтересовалась, хотя видела ее днем после университета. Надо было отвлечь его и отвлечься самой, второй раз мои актерские таланты не прокатят.
— Неплохо в целом, но сохраняется слабость и боли, — ответил Ар, отхлебывая чай.
— Интересно, как долго будет эта боль ее мучить… — протянула задумчиво, ковыряясь вилкой в тарелке.
— У нее весь организм поражен опухолями, — брат как всегда был реалистом, — поэтому пока эта дрянь вся не исчезнет, а органы не восстановятся — будет болеть. Ей и так сильно повезло, так что потерпит.
Я кивнула. Все равно повлиять на процесс мы никак не могли, природа тут руководила сама. Вымыв посуду, поднялась в себе в комнату.
— Привет, Анна, — поздоровалась с женщиной.
Она лежала и слушала маленький телевизор, который висел на стене напротив кровати. Передавали местные новости. Других развлечений, к сожалению, мы пока ей предложить не могли.
— Здравствуйте, — доброжелательно ответила Анна.
— Как самочувствие?
— Ощущается слабость, но в целом неплохо, — она явно не договаривала, хмурые морщинки пересекли высокий лоб, выдавая напряжение.
— Где болит? — решила не ходить я вокруг и около.
— Живот в основном… и поясница, — Анна чуть погрустнела, сцепив пальцы рук. Мне хотелось приобнять ее в ободряющем жесте, но я сдержалась.
— Встать не хотите? — это был решающий момент для переезда. Если Анна сможет пройтись, хотя бы по комнате, значит, можно будет оставить ее на какое-то время одну в квартире. Восстанавливалась она достаточно быстро — с утра уже уверенно сидела и сама расчесывала волосы. Кормили мы ее, к сожалению, с ложки — с завязанными глазами делать подобное самой сложно, но это тоже вполне было ей по силам.
На мой вопрос женщина уверенно кивнула, отложила пульт и медленно села, спустив ноги на пол. Я взяла ее за руку и потянула на себя, придерживая за талию. Анна довольно уверенно встала, чуть покачнувшись. Мы синхронно улыбнулись.
— Как ощущения?
— Замечательные, — голос Анны выдавал радость и облегчение, — давно уже не чувствовала себя лучше. Пройдемся?
— Давайте. Сейчас прямо с десяток шагов никаких препятствий нет. Как устанете — сразу вернемся на кровать, — предупредила я, обхватывая ее поудобнее.
Но вопреки моим опасениям, женщина дошла до двери и обратно, практически не опираясь на меня. Устало присела на постель и поинтересовалась:
— Можно мне гимнастику делать? Так мышцы быстрее восстановятся, — слегка потерла руками голени, вероятно занывшие с непривычки.
— Конечно, — разрешила я, — даже нужно.
— Анна, мне нужно вам кое-что сказать, — добавила я и рассказала про наш план-переезд.
К моему удивлению, Анна восприняла новость спокойно, даже с воодушевлением. Оставаться одной в квартире она не боялась и заметно радовалась, что сможет снять повязку с глаз. Но твердо пообещала одевать ее, когда я буду приходить. Обсудив различные мелочи, касающиеся еды и личных нужд, ушла, предупредив, что перемещаться начнем не раньше полуночи. Идти было недалеко, но Анна и это расстояние самостоятельно одолеть не сможет. Поэтому придется лететь, а лишние свидетели нам уж точно ни к чему.
Оставшееся время потратила на учебу, душ и болтовню с Аней по телефону. В ближайшую субботу у нее был день рождения, и она приглашала всех друзей, включая меня, к себе на дачу. Обещала шашлыки, танцы и посиделки у костра. Звучало потрясающе, и я с удовольствием согласилась. Тем более, что за последние недели толком отдохнуть не получалось.
Я пообещала помочь с организацией в виде закупки продуктов и приготовлений на стол. В приподнятом настроении попрощалась и задумалась — вставал извечный вопрос «что же подарить?».
Аня страстно любила украшения, причем с удовольствием носила как золото, так и необычную бижутерию. А я как раз видела объявление об открытии выставки самоцветов в одном из торговых центров города. Решила наведаться туда на неделе — непременно смогу подобрать что-то красивое и со смыслом.
Определившись с подарком, пошла переодеваться. Ар должен был перенести Анну на крышу дома, где сняла жилье, а я буду ждать их уже на месте.
А нужно ведь еще отнести купленные днем продукты и необходимые вещи, прежде чем разместить Анну…
Взяв две спортивные сумки, я вышла из дома.
Чип
Я стоял и тупо смотрел на дверь, закрывшуюся за девушкой, и не мог понять, что сейчас произошло. Возможно, мои действия и были несколько настойчивы, но точно не тянули на такую реакцию.
Эх, Мура, Мура, что ты от меня скрываешь?
Мне точно не показалось — во взгляде девушки отчетливо проступил страх и отвращение. Откуда? Даже тогда, возле студии, когда Эдик ей угрожал, она выглядела сосредоточенной и разозленной, но никак не испуганной. А сегодня, в моих руках, когда точно ничего плохого ждать не стоило, она буквально похолодела от ужаса.
Меня натурально разрывало от противоречивых желаний — немедленно позвонить и во всем разобраться, или дать ей время прийти в себя. Потоптавшись бесцельно на крыльце, все же решил последовать второму варианту. Поэтому сел в машину и направился в загородный дом, к отцу.
А с утра твердо решил начать раскручивать давно продуманный план по ликвидации Эдика. Ярик с головой ушел в отношения с Аней, я был занят Мурой и мамой, поэтому мы постоянно откладывали все на потом. Но сейчас, чтобы отвлечься от вчерашнего, решил, что это отличный способ. Да и высока была вероятность, что Эдик не успокоится и придумает очередную гадость.
