– Мэрес, вряд ли это уместно…
– Здесь. – Приказ. Он намеревался унизить меня при свидетелях.
– Я правда не…
– Здесь! – На этот раз он рявкнул. Не припомню, чтобы раньше Мэрес Аллус хоть раз повышал голос. Он глянул через плечо в яму. – Скучный бой. Впускайте медведя.
Если в "Кровавых Ямах" и оставались ещё люди, настолько занятые своими делами, что не смотрели в мою сторону, то упоминание медведя быстро это изменило. По толпе понёсся шёпот, и люди стали стягиваться к Охре, привлечённые криками бойца о пощаде и перспективами, что он её не получит.
Мэрес не обернулся, чтобы взглянуть на представление. Вместо этого он, не отрываясь, смотрел на меня. Мы стояли посреди толпы людей, жаждущих крови, голоса которых соперничали сначала с криками мужчины, а потом с жутким рёвом медведя, разрывающего свою добычу.
– Так какое дело вы хотите уладить, принц Ялан? – Мэрес склонил голову, приглашая меня ответить. У меня за плечами встали два его мордоворота – суровые мужики, выжившие в ямах, чтобы добиться своего нынешнего положения.
– Я пришёл рассчитаться с долгами, Мэрес. Я занимал добросовестно и дал слово, что полностью расплачу́сь. Мой отец – сын Красной Королевы, и я не бросаю обещаний на ветер. – Я напустил бравады. Если уж я собирался потратить тысячи монет золотом, то по крайней мере надо было насладиться этим мигом. – Напомни мне, о какой сумме идёт речь.
Мэрес протянул руку, и здоровяк в чёрном положил ему в ладонь табличку. Я знал, что это счетовод Мэреса, хотя такими большими пальцами-сосисками ему лучше подошло бы драться с троллями, чем управляться с числами.
– Долг составляет три тысячи и одиннадцать золотых крон. – У зевак вокруг перехватило дыхание, а возможно и само здание поражённо вздохнуло от таких цифр. Многим такую крупную сумму сложно было даже представить, и никто из мелких дворян не был богат настолько, что потеря трёх тысяч им бы не навредила.
Три тысячи – это значительно больше того, что я занимал у Мэреса. Даже с учётом многих месяцев, за которые набегали проценты. Я подозревал, что на мой счёт записали услуги людей, которых он посылал за мной – Альбера Маркса, Джона Резчика и братьев-славян, которым было поручено вернуть меня в город, чтобы потом тайно и жестоко убить. Крякнув от напряжения, я разместил сундучок на одной ноющей руке, а второй открыл крышку.
– Попроси своего человека отсчитать нужную сумму. – Я шагнул вперёд, так чтобы сундучок оказался почти перед Мэресом, на уровне его головы. Отблески от монет осветили его лицо.
Спустя некоторое время загребущие лапы счетовода, словно лопаты, начали, наконец, облегчать мою ношу. Он взвешивал монеты на весах, громко выкрикивая итоги, а потом ссыпа́л блестящие кучки в кожаный мешок. Вскоре он послал за парой помощников, поняв, что в одиночку у него не получится принять мою плату.
– Одна тысяча.
Пока счетовод загребал монеты и взвешивал, взвешивал и загребал, Мэрес не отводил от меня взгляда тёмных непроницаемых глаз. Безумие, которое я видел в них в тот день в маковых залах, сейчас было скрыто.
– Уплата долга всегда радует, но скажите, чем вызвана эта смена точки зрения? Как из человека, всегда готового лишь занимать, вы превратились в человека, готового отдавать?
– Две тысячи. – Счетовод завязал второй мешок.
Я уставился на Аллуса в ответ. Мэрес хотел, чтобы я прорекламировал его методы? Бросал мне вызов? Этот убийца с подлыми вкусами, убивающий в пределах стен Вермильона; человек, который обедает так близко от дворца, что тени от башен падают на его особняк; человек, который богаче многих аристократов, который создаёт свои законы и отправляет своё собственное правосудие.
– Я встретил короля и спросил у него совета.
– И он посоветовал заплатить мне?
Я вспомнил встречу с Йоргом Анкратом. Когда я рассказал о своей проблеме, он сначала затих, а потом посерьёзнел, словно за всю ночь в его рот не попало ни капли.
– Он сказал отдать тебе то, что ты хочешь. – Я поставил сундучок между нами и потёр руки.
– Поистине мудрый король.
– Три тысячи. – Счетовод завязал последний мешок, потом снова согнулся над сундучком и принялся отсчитывать последние одиннадцать монет.
– Вы, кажется, изменились, принц Ялан. Очень надеюсь, что ваши путешествия по остаткам нашей некогда великой империи вас не озлобили.
– Шесть… семь… восемь. – Счетовод положил монеты в карман кожаного фартука.
– Мэрес, я прошел через Ад.
– Дороги бывают опасными. – Он кивнул. – Но всё же, уверен, мы ещё увидим возвращение старого принца – такого счастливого юношу, такого уверенного в своём мнении, такого готового тратить.
– Девять… десять…
– Я тоже на это надеюсь, но пока придётся довольствоваться принцем, которого ты видишь перед собой. – Я вспомнил, каково это быть привязанным к его столу, выражение его лица, когда он передавал меня Джону Резчику, и как я кричал и умолял. Снорри по ошибке принял это за храбрость.
– Одиннадцать. – Счетовод выпрямился – ему явно не хотелось оставлять сундучок, на дне которого ещё виднелось золото. – Долг уплачен.
– Целиком и полностью. – Улыбка Мэреса сказала мне, что он знал: хотя оковы долга с меня и сброшены, он владел мною, причём полнее, чем когда-либо. Меня пронзил озноб, холодный вызов Слидра, и красная ненависть, что помогла мне пересечь самую острую реку в Аду, теперь поднималась, выжигая этот озноб. Я вспомнил слова мальчика-короля.
– Йорг Анкрат сказал мне: "Отдай ему то, что он хочет". – Я сделал шаг вперёд и наклонился, чтобы закрыть сундучок.
– И ещё одно, принц Ялан. – От голоса Мэреса я замер, склонившись перед ним. Холодная рука сжала моё сердце, и я знал, что теперь мне открыт лишь путь Йорга.
– Он сказал, что ты скажешь это. – Я вспомнил весь разговор. Вспомнил темноту и предсказание Йорга Анкрата: "Когда ты отдашь ему, он попросит большего. "Ещё одно", – скажет он". И я вспомнил выражение глаз мальчика-короля.
– Он сказал, дай ему то, что он хочет. – Я быстро и проворно выпрямился, не тронув сундук. – А потом возьми то, что хочешь ты. – Лёгкое движение запястья – и моя рука чиркнула по шее Мэреса. Маленький треугольный нож раньше был спрятан в рукаве – а теперь его лезвие, торчавшее между моих пальцев, перерезало его горло. Я почти и не почувствовал.
Я подхватил его под затылок и прижал к себе, разбрызгивая алые капли и пытаясь что-то сказать. Я покончил с ним раньше, чем его люди даже поняли, что происходит.
– Я внук Красной Королевы. – Взревел я в полной тишине. – Мэрес Аллус мёртв. Я был вправе забрать его жизнь. Здесь нечего защищать. – Я прижимал Аллуса к себе, и его кровь капала мне на грудь. Его рука слабо тянулась к моему лицу, и я высоко задрал подбородок. – Мне плевать, как будет поделено его имущество, но только попробуйте поднять на меня руку, и клянусь Богом, вы её потеряете.