Пластиковые солдаты все как один повернули головы в сторону Джона Резчика, и ближайшие к нему без слов бросились на него, хватаясь за его ноги и руки, вцепляясь пластиковыми пальцами ему в глаза. Он упал под ними с животным криком, и всё больше и больше моих обнажённых защитников бросалось на эту гору тел, полностью скрыв его.
Масса солдат мчалась в сторону растущей горы, и пустошь расчистилась достаточно, чтобы я увидел стоявшего неподалёку Хеннана, который глазел на моих верных воинов, шагавших мимо него. Вслед за манекенами подъехали Снорри и Кара.
– Ну и ну, Ял. – Снорри покачал головой, пытаясь скрыть ухмылку.
– Что?
– К твоим услугам вся сила Колеса… и ты создаёшь пять сотен обнажённых женщин?
– Мог бы сотворить дракона, – сказала Кара. – Здесь возможно всё, что придёт тебе в голову.
– А ты почему не сотворила? – Возможно, мой голос звучал немного резко. – Ну-ну, малыш! – Я подошёл к Убийце, стараясь его успокоить. Кара направила ко мне свою кобылу.
– Тебе намного проще сражаться со своими созданиями. А двум людям очень опасно натравливать плоды своего воображения друг на друга. Большинство аномагов так и умерли.
Я огляделся по сторонам, весьма довольный собой.
– Думаю, неплохо бы выпить.
Ближайший манекен, всё ещё охранявший меня, повернулся к нам лицом, протягивая золотой кубок, в котором плескалось тёмное вино.
Слабый скрежет донёсся из-под горы воинов над Джоном Резчиком. Я представил, что они перетирают его кости в порошок.
– Всё это как-то неправильно. – Рядом со мной спешился Снорри, и уставился на мешанину тел, под которыми был Джон Резчик.
– Думаю, мне надо присесть. – Я развернулся и увидел богато отделанный диван, такой же, как тот в Римском зале, на котором мне запрещалось сидеть, когда я был ребёнком. Я упал на него, утопая в толстом красном бархате. – Ха! Мы здесь как боги! – Я мог получить что угодно. Подошла манекен с моим вином. С каждым мигом она всё больше и больше походила на Лизу.
Теперь у неё были чёрные волосы, ниспадавшие с плеч, её кожа выглядела мягче, менее похожей на пластик. Я взял кубок.
– Хеннан, иди сюда! У меня есть торт. – И он действительно был – высокая конструкция на пяти серебряных ярусах, украшенная глазурью и миндалём. Я схватил кусок и сунул в рот.
Хеннан присоединился ко мне, вернув мой меч.
– Надо уходить. – Снорри протянул руку, чтобы поднять меня.
Я ускользнул в сторону.
– Успокойся. Ты неправильно воспринимаешь это место. – Я поднял ладони, вымазанные в торте. – Признаю, я и сам волновался слишком сильно. Но смотри. – Я помедлил, глотая сладкую прелесть, и кивнул на манекена, приближавшегося с топором Снорри. Я сделал её на основе одной из танцовщиц, которых мы встретили в цирке Тэпрута.
Один из манекенов слетел с кучи, дважды перевернувшись в воздухе перед приземлением.
– Садись на свою чёртову лошадь, Ял. Пора ехать. – Кара раздражённо махнула рукой в сторону Убийцы.
Я глотнул вина, глядя на неё. Они подняли такую шумиху насчёт того, как Колесо воплощает страхи, что я совсем забыл о светлой стороне уравнения. Если это пробный образец того, как всё будет после поворота Колеса за точку разрушения, то я целиком за.
Скрежет стал громче, так что мне пришлось повысить голос.
– Кара, успокойся. Давай насладимся. Не так уж часто мир делает то, что ты хочешь.
Ещё два манекена слетели с горы, разодранные на несколько частей. Торс с глухим ударом приземлился неподалёку, посреди вереска. Я похлопал по дивану, и Лизакен села возле меня.
Возможно, она была фигуристее оригинала, но сложно контролировать своё воображение.
Кара подвела свою большую вонючую лошадь прямо к нам.
– Надо уезжать прямо сейчас! Люди умирают здесь потому, что какие бы чудесные вещи они не выдумывали, плохие всегда хуже. Саморазрушение в нас всегда побеждает. – Её прервал рёв, гора моих солдат-манекенов приподнялась, и с неё посыпались пластиковые тела. Спустя мгновение появился Джон Резчик, и полдюжины пластиковых женщин с идеальными формами всё ещё цеплялись в него.
– Чёрт! – Я представил брызжущего пламенем дракона с блестящей чешуёй, летящего на врага. Тут же столп бело-оранжевого огня ударил в точку, где стоял Джон Резчик. Жар от огня захлестнул нас. Лошади дёрнулись, панически заржали, я уронил кубок на колени, и диван перевернулся.
Я заполз за диван, хлюпая коленями по влажной земле, и выглянул из-за него. Джон Резчик стоял обожжённый и почерневший, по нему текли ручейки расплавленного пластика, его окружали кольца моего огромного дракона. Он раскрыл пасть, которой можно было бы схватить тягловую лошадь, и подхватил Резчика. Зубы, словно короткие мечи, блестящие, как серебристая сталь, с хрустом сомкнулись. Ублюдок вмиг исчез, поглощённый в нутро громадной змеюки, покрытой огненно-бронзовой и золотой чешуёй.
Мне бы почувствовать облегчение, но я видел, что эти прекрасные блестящие зубы не разрубили Джона Резчика на куски, и за миг до того, как исчезнуть в глотке дракона, он встретился со мной взглядом – в его бледных глазах не было страха, они светились жутким обещанием.
Оглянувшись, я увидел, как Снорри и Кара успокоили своих лошадей, и уже поворачивали в сторону здания, которое я увидел. Хеннан бежал в ту же сторону, и уже покрыл треть расстояния. Я поджал губы, думая, что он мог бы продемонстрировать и побольше веры в маршала Вермильона. Я ведь уже организовал успешную оборону целого города против армии мертвецов… за моей спиной дракон рухнул, завалился набок и начал царапать чешую на животе, словно съел того, кто не согласился быть его обедом. На самом деле я подозреваю, что драконы обычно и съедают всякого, кто с ними не согласен, но… к тому времени, как эта мысль всплыла в моей голове, я уже бежал.
До здания я домчался несколькими секундами после Хеннана, и мой живот крутило от смеси торта с животным страхом. Кара на пути к зданию подхватила поводья Убийцы и вела его за собой. Снорри спешился и изо всех сил толкал огромную плиту из камня Зодчих, которая выглядела так, будто могла закрывать дверь. Если это было не так, то в здании не имелось входа – как знать, может это просто цельная плита литого камня, которая нужна, чтобы люди здесь растратили всё своё время, пока плоды их воображения строят планы, как их поубивать.
Я оглянулся назад. Знакомая неприятная фигура бежала в нашу сторону. За его спиной всё ещё горели участки пустоши, подожжённые моим драконом. Сам зверь лежал на боку с уродливой дырой в животе.
– Что ты делаешь? – крикнул я Снорри.
Он оглянулся, его лицо покраснело от напряжения, выражение лица было опасным.
– Уйди с дороги, – сказал я, и не ожидая, пока он уберётся, взмахнул рукой, пожелав, чтобы плита отъехала. – Проклятое Колесо пытается нас убить – пускай ещё и поработает на нас. – Ничего не случилось. Стиснув зубы, я начал стараться сильнее, уставившись на дверь, чувствуя, как кровь стучит в моей голове и колет в глазах.
