Отряд Генерала может себе позволить иметь настоящих разведчиков, высылаемых по самым темным делам вплоть до земель Альянса, вот как сейчас. Не особо благородно соваться на чужую территорию, но Ворон вроде как сгладил впечатление, рассказав, что собирались потом добраться к ним.
Осталось лишь понять — а на хрена?!
— Рассказывай, — предложил Белый, довольно дымя.
— Я лучше покажу.
Ворон расстегнул небольшую командирскую сумку и достал пайперпласт, показавшийся знакомым. Почему? Из-за интересного штампа, стоявшего рядом со всеми «Совершенно секретно» и остальной бюрократией.
— Однако… — протянул Белый и повернулся к Максу. — Узнаешь?
Макс узнал. Протянул руку, чтобы рассмотреть и точно не ошибиться. Глянул на координаты, приложенную карту со значками и…
— Откуда?
— Что именно?
— Откуда вы узнали, что мы здесь и почему у вас с собой вот это?
Максу что-то не нравилось. Совсем не нравилось.
Документы, точно такие же, пусть и более полные, он принес недавно. Из-за них отряд снялся почти полностью и отправился на поиски. И вдруг, как снег на голову, разведка Генерала, да так вовремя.
— Документы от Генерала, а откуда у него — мне неизвестно. — Ворон, уловив подозрение в голосе, совершенно не нервничал. — Вышли мы неделю назад, получив приказ переть прямиком сюда. А с чего Генерал взял, что мы с вами можем тут пересечься? Не знаю, говорю же, два варианта действий, нам повезло, работаем по первому. Генерал много чего знает, на то он и генерал.
— Да это как раз просто, хотя и обидно, — сплюнул Белый, — у Генерала везде свои люди, а аналитикой он явно любит забавляться. На то он, блин, генерал… Ворон?
— М?
— При первом варианте какие твои инструкции?
— Следовать с вами, подчиняясь твоим приказам, помогать, в случае успеха, либо наоборот, отправиться с тобой и вот этим крутым мужиком к Генералу, на переговоры. Грач с Галкой и ваши, по предложению Генерала, остаются куковать на «консерве», приводя все в порядок и готовясь к переезду со всем барахлом.
— Очуметь, — Мэдмакс восхищенно покрутил головой, — как все просто, честное слово. На переговоры и готовится валить туда, о чем с ним договоримся. Не занесло вашего Генерала?
— Его редко заносит, — Ворон в ответ и не думал улыбаться. — Зря Генерал ничего не говорит и не делает. А тебе, брат, не кажется, что нам с вами будет выгодно объединиться? Как по мне, так идея отличная.
— Идея хорошая, — согласился Белый. — Не кипятись, Макс, никто у тебя твоей свободы не отнимет. А так, глядишь, дела серьезнее делать сможем. Тем более, что оно, главное, у нас одно. Верно, Ворон?
— Верно. Мы должны восстановить наш мир, вернуть его людям. Да, Макс?
Макс спорить не стал. Почему Белый уже согласился на такое вот предложение, ему стало ясно сразу. Со всех сторон, что стратегически, что тактически, так лучше. Отряд вольется к Генералу, увеличится в количестве и качестве, сможет, наконец, быть готовым к тому же чертову Прорыву. Эгоистом тут быть, то же самое, что собакой на сене, что не себе, не людям.
Фу, Мэдмакс, стыдно так плохо думать о своих, особенно о Белом, фу, просто!
Макс встал и отошел, стараясь сильно не злиться. Накатило неожиданно и сильно, пробирая до самых печенок, заставляя думать неправильно и о ненужном. Устал, может?
Белый, тихо говоря с Вороном, уже начал чиркать карандашом в собственном планшете, что-то рассчитывая и прикидывая. Незаметно там появился курвиметр, Ворон на пальцах явно показывал расстояние и делился мыслями о второй из целей, о неожиданно появившейся второй.
— Ты чего?
Рэд оказалась рядом, смотрела с явным интересом.
— Нормально, — Макс уставился на кузов грузовика, куда уже полностью поместилось все найденное в «консерве». — Доцент нашел второй выход?
— Да.
— Ты его видела?
— Неа. А что?
Макс вздохнул. Красноволосая иногда удивляла.
— Сходи посмотри и запомни. Потом помоги Бесу оставить тут минимум НЗ. Мы «консервы» просто так не оставляем, мало ли… Понимаешь?
— Да. — Рэд чуть покраснела. От стыда, что ли?
— Иди.
Странно, но что-то казалось Мэдмаксу неправильным. И хорошо, если выпало ошибаться, на самом деле устав от нескольких лет постоянного подозрения вокруг и собственной скрытности каждый раз, как он оказывался среди людей.
Кошка иногда заставляла всех пару недель подряд пить какие-то травяные настои, добавляла сухую траву в чай, если тот имелся на камбузе-кухне отряда. Мол, вам, братцы, нервы свои не самогоном нужно выравнивать, а только народными средствами. Странно, но сам Макс сейчас совершенно не отказался бы от фляжки какого-то ее травника. Вот честно!
Мимо прошел рыжий Галка, подмигнул и потащил в бункер пластиковую канистру с водой. Канистра знакомая, из укомплектованного полностью грузовика Духа, вода с родника неподалеку, паренек-разведчик с Итиля, с Итиля и Братства его берегов. Свой. И хватит тут думать о том, чего на самом деле нет, Макс. Это свои.
***
Живой-3 (намного-намного позже)
— Ну, не дура ли? — Бирюк, стараясь держать лицо и не шипеть от звенящей боли в ухе, потряс головой. — Тебе, милая, успокоительного бы выписать у врача, пилюлек там, али еще чего. И мужика найти. Капец, я ж почти оглох!
— А не надо вести себя по-скотски, — Горгона дернула носом, глядя на него как на дерьмо. — Уяснил?
— Уяснил, уяснил, — проворчал Бирюк. — Дорогая моя, я вот тут думаю, что драпать нам надо куда подальше, вот чего.
— Самый умный, что ли? — она вдруг убрала ствол. — Давно додумался?
— Да вот сразу, как сегодня в себя пришел.
— Ну, и хорошо. — Она побарабанила пальцами по столу. — Мне с тобой даже спорить не хочется, потому… Потому как ты прав. Драпать, к сожалению, надо. И драпать мы начнем прямо сейчас.
— Обожаю четких и резких женщин, — Бирюк стрельнул бровями вверх-вниз, — просто преклоняюсь. Надо полагать, драпать станем через Волгу?
— Надо полагать, мой друг, — вдруг заявила офицер, — что тебе стоит поменьше строить предположений, не забывать, что ты пленный и выполнять все указания, поступающие от меня с коллегами.
— С дуба рухнуть… — Бирюк оскалился. — Звучит прямо как монолог злодея из дешевых книжек до Полночи.
— Надоел… — Горгона вздохнула. — Там ад, идиот. Самый настоящий, захочешь, в кошмаре не представишь, а он есть. Да такой, что не знаешь, как быть. Ты один не доберешься до своих, а бросать тебя здесь, чтобы помирал, не стану. Нерационально, мало ли, что ждет впереди.
