Именно поэтому я был многим обязан бате. Я думал, он сумел разглядеть во мне то, что другим не нравилось. Он сумел принять меня таким, каким я родился на свет этот… со всеми достоинствами и недостатками. Но я не сразу узнал о том, что я очень напомнил его погибшего сына.
Алексей. Так звали мальчика, которого он любил. И так назвали меня новые родители. В приюте меня звали Максимом. Кажется, я полностью заменил Константину его родного сына. Родственники и персонал мгновенно отметили то, как поразительно быстро изменился жизненный настрой главы семейства.
Благодаря мне. Приёмышу. Отец никогда не называл меня приёмным. Я стал для него родным. Лишь иногда, спустя годы, в рамках воспитания он указывал мне моё истинное место. На свалке. Как мусор, он подобрал меня со свалки, сделав из дерьма золото. Я это прекрасно понимал, поэтому покорной собачонкой выполнял абсолютно все, что тот приказывал бандит. Грабил, бил и… даже убивал. Потому что был безгранично благодарен приемному отцу.
Ослеплённый розовой пеленой, я даже не догадывался о некоторых погрешностях. Первое – я стал идеально выдрессированным солдатом, безоговорочно исполняющим приказы хозяина, а второе – у отца явно имелись психические отклонения, о которых было запрещено трепаться.
Но об этом чуть позже.
Сегодня в честь пиршества я вынужденно заставил себя надеть этот грёбаный смокинг с бабочкой. На самом деле мне просто хотелось куда-нибудь свалить на месяц-другой, упиться в хлам, или лучше память потерять, стерев абсолютно все воспоминания о любимой синеглазой ведьме. Но я не имел на это права. Я принадлежал Константину со всеми потрохами, как его законная собственность. Как ствол, или стул, например.
Насчёт Насти он не желал ничего слушать. Неужели и вправду влюбился? Или она тоже его погибшую жену напомнила?
В гостином зале собралось море людей. Нарядные, богато одетые, в вечерних платьях и роскошных смокингах, они восседали за овальными столами, накрытыми кремовыми скатертями, заваленными заморскими вкусностями. За одним из таких столов сидела наша сладкая парочка. Будущие молодожены. И смех, и грех. Он с сединой в волосах, а она с «молоком на губах». Как слон и муха. Разве можно поверить в их сраную чушь касательно сильной любви с первого взгляда? Наивные гости верили. Улыбались, задаривали подарками, расспрашивали о подробностях знакомства молодых, на что будущий супруг хвалёно рассказывал гостям их удивительную историю, которая началась сначала с ненависти, а затем – продолжилась сумасшедшими чувствами. Он рассказывал то, как Настя ему жизнь спасла, сделав искусственное дыхание, которое плавно перетекло в бурный поцелуй.
В эти моменты я готов был избить каждого клоуна, находящегося в этом зале, лишь бы отвлечься, лишь бы избавиться от своей ненависти, разбавленной ревностью.
Я держался особняком, стараясь не смотреть и не попадаться Насте на глаза. Для меня это тяжёлое испытание. Проще было зарезать кого-либо, чем смотреть, как лапы отца по-хозяйски мнут её красивые бёдра, а его щетинистая щека трётся о её нежные губки, выпрашивая поцелуй.
А дальше в честь помолвки он надел ей кольцо. С огромным бриллиантом. На глазах у сотни гостей, поклявшись в вечной любви. Вот и всё. Именно этого дерьма мне хватило, чтобы нажраться до помутнения в глазах.
Ни ей, ни ему никогда этого не прощу.
И при первой же возможность свалю в другой город.
Потому что, когда у них, не дай бог, наследник родится, я точно этого не переживу.
Иногда Настя тоже что-то говорила, обращаясь к гостям, рассказывая заранее прописанную историю об их необычном знакомстве. Но я же тупо продолжал не верить ни единому слову шлюхи, до синевы нажираясь в укромном углу с каким-то стариканом – родственником Аделины. Кстати, большая часть семейки держалась особняком, особенно старуха. Она, как ядовитая кобра, исподтишка поглядывала на невестку, мечтая тугими кольцами обернуться вокруг её нежной шейки и насмерть удавить. Она до сих пор считала, что новая пассия сыночка пришла в наш дом на аромат хрустящих денежек, а не по зову влюблённого сердца. И я, кстати, впервые разделили мнение старухи.
Хоть она ненавидела меня так же сильно, как и Настю.
Я практически вырубился на столе, как вдруг заметил, как Анастасия, извинившись, покинула вечеринку, направившись в сторону сада. Наверно, снова ничего не ела! Бледная, худая, пошатываясь на высоченных каблуках, в шикарном белом платье, украшенном неоновыми блестками, с открытой спиной и откровенным разрезом на левом бедре, она тихонько выскользнула из банкетного зала, пока остальные гости, отрадно напившись, принялись играть в покер на раздевание и на деньги.
«Это надолго!» – подумала я прежде, чем понять, что ноги сами по себе понесли меня вслед за двуличной ведьмой.
Когда крепкий коньяк ударил в голову, я решил, что пора действовать по-взрослому. Я умел заставлять своих врагов выполнить ту или иную просьбу. Мотивация обычно служили отрубленные пальцы, разбитые носы, отрезанные яйца. Мне не хотелось причинять ни грамма телесной боли Малышке, но больше сдерживаться я не смог. Она меня убивала. Медленно резала по живому своими наигранными чувствами к другому мужчине.
Дикий волк в недрах души уже принял боевую стойку, выпустив когти, обнажив острые зубы.
В этот раз я решил, что сейчас всё будет иначе.
В это раз сдуру я просто решил ее убить.
* * *
Прошмыгнув в сад, Анастасия сняла свои красивые туфли, обрамлённые стразами, бросила в кусты и босая, ступив на мягкий газон, направилась в сторону бассейна, расположенного вдали от особняка.
Тёплый вечерний ветерок ласкал её бархатную кожу, которая при ярком свете полной луны казалась усыпанной мелкой алмазной крошкой.
Сначала я решил подробней изучить каждый сантиметрик юного тела, чтобы запомнить на всю жизнь: длинные ноги, овальные бёдра, тонкая талия, пышная грудь, хорошо очерченные ключицы, лебединая шея, острый, вздернутый носик, впалые щёки, шикарные волосы, ниспадающие до самой талии. Но особое место всё же занимал её вкусный ротик. Даже мысль о том, что этими же сочными губами она периодически посасывает член моего отца не вызывала отвращения. Наверно потому, что я был в стельку ушатан крепким вискарём.
Девушка тяжело выдохнула и лёгким движением руки распустила элегантно уложенные волосы, которые бурной волной упали на её идеально ровную спину. У меня тотчас же встал. Сильно, властно, налившись кровью, спермой и жутким желанием завладеть этой породистой сучкой прямо здесь и сейчас! И член, и яйца жутко заныли, пульсируя в дикой агонии, войти на всю длину, излившись до последней капли в её сладкую киску.
Фак! Это платье настолько сексуально обтягивало её округлый задок, что мне просто мозги напрочь отшибло, а вместе с ними и тщательно спланированную месть. Я ведь собирался её убить. Ибо больше не мог мириться с тем, что она не моя и никогда ей не будет. Лучше убью стерву. Сначала её, а потом и себя. Может, хоть в аду у нас получится быть вместе.
