— …нассу в тот стакан, вон туда, и не пролью при этом не капли мимо, — закончил фразу я, и вытянув вверх руку, словно бросая баскетбольный мяч, показал сверху вниз через стол на пустой бокал перед Вернером.
Тот, явно не дурак, чувствуя, что стал не субъектом в рамках ситуации, а объектом моего бенефиса, едва-едва сощурил глаза. Но прерывать мой спич не стал.
Молчал, в ожидании.
Да, похоже он гораздо опаснее, чем я думал. Ну да ладно, не прерываться же на полуслове.
— Бармен озадаченно смотрит, а до стакана на столе метра три, не меньше. И бармен такой говорит: Значит, ты собираешься нассать в тот стакан, — еще раз показал я жестом-дугой на стакан около Вернера, — стоя здесь? И говоришь, что не прольешь при этом ни капли? И ставишь на это триста фунтов? Я тебя правильно понял? — добавив мимики к рассказу, сделал я круглые глаза.
— Именно так, отвечает парень. Бармен довольно улыбается, переглядывается со своими двумя вышибалами, — быстрым жестом показал я на голубоглазых братьев из ларца. — Те, конечно, что-то помычали невнятно в предвкушении, и бармен такой говорит: молодой человек, считай что мы забились. Окей, тогда начнем, говорит парень и поднимается.
Вслед за словами я тоже поднялся и продолжил. Штаны расстегивать я не стал, просто показывал, оставляя остальным додумывать в меру собственного воображения.
— Парень вынимает болт из штанов, смотрит на стакан, думает про стакан, думает про болт, смотрит на стакан, думает про стакан, думает про болт…
Во время этих слов я постоянно то прикасался пальцем себе к виску, то показывал на стакан рядом с Вернером.
— …смотрит на стакан, думает про болт, стакан, болт, стакан, болт, стакан болт… и п-пуф!!! Н-начинает ссать! Он ссыт, причем ссыт на все что вокруг, ссыт на стол, ссыт на стойку бара, ссыт на стулья, ссыт на пол, брызгает даже на бармена, — показывал я, куда ссыт этот парень.
— Он ссыт вообще на все вокруг, кроме этого сраного стакана. А бармен, наблюдая за этим, крайне довольный смеется просто до посинения, ведь он стал на триста фунтов богаче! Он смеется, а у него моча по стойке течет.
Сделав небольшую паузу, я пальцем круговым движением показал, что именно и как обоссал парень. Показывал еще в основном на часть стола, которую они занимали. И ни одному из трех парней из Томми, кстати, мой жест не понравился. По эмоциям почувствовал.
А вот «уважаемые люди» слушали меня с живым интересом. Парень с попугайским золотым воротником, которого на входе Патрик тычком заткнул, даже рот приоткрыл.
Ну, таких благодарных слушателей грех разочаровывать, так что я продолжил.
— Ты идиот! — говорит бармен парню. Ты вообще конченый тупица, ты обоссал вообще все, кроме стакана! Ты мне должен три сотни фунтов, придурок! Три сотни! — даже для убедительности показал я три пальца. — Без проблем, дружище, одну секунду, — говорит парень. Он отходит вглубь бара, к бильярдным столам. О чем-то с ними шепчется, а после возвращается и с хлопком, с улыбкой, кладет на стойку триста фунтов.
— Какого хера ты лыбишься, говорит ему бармен. Ты только что проссал триста фунтов, идиот! А парень оборачивается и показывает на биллиардные столы. Видишь вон тех парней? Я поспорил с ними на триста фунтов с каждым, что обоссу здесь все вокруг, а ты этому будешь только радоваться!
Несколько секунд после того, как я закончил стояла тишина, после кто-то из уважаемых людей хрюкнул. Раз, другой, раздался первый неуверенный смешок, а после грянул дружный смех.
— Обоссал всю стойку…
— А-ха-ха, моча по стойке течет…
— А он будет только радоваться…
— Триста фунтов с каждого… — гоготали сопровождающие Василия уважаемые люди, не знакомые с творчеством Тарантино.
Сам Василий, кстати, тоже смеялся. Грохотала хохотом и его внушительная подруга, так что аж платье вибрировало. Ну, вернее не платье, а то, что у нее под платьем.
Так.
Этот анекдот не должен был быть таким сильно смешным — я вообще на это не рассчитывал. Но не принял в расчет то, что «уважаемые люди» в некотором роде как дети, настолько их смешно рассмешить.
Как раз к тому моменту, как смеялись уже все мои спутники (кроме, конечно, Чумбы и Патрика), к нашему столу вернулся администратор. Едва он зашел за границу, как я сделал ему жест молчать и заговорил сам. Обращаясь при этом, правда, только к Вернеру. Который, как и двое его спутников сидели с каменными лицами.
— Видишь, друг мой, у нас у всех есть чувство юмора. Только вот никто из нас не понял шутки на входе в клуб, когда два организма почему-то не хотели нас пропускать, и не хотели даже посмотреть приглашение. Если это, конечно, была шутка… — посмотрел я на администратора. — Потому что шутку, даже не поняв, я могу принять. Если же это была ошибка, и о нашем прибытии просто забыли сообщить, тогда дело хуже. Для репутации владельца заведения. Ну а если кто-то решил просто помурыжить нас на входе, чтобы полюбоваться нашим поведением в неудобной ситуации… Но нет, я не думаю что тот кто это придумал настолько туп, чтобы подставить госпожу Илону, — обернулся я к столу, за которым сидела компания с Маевской.
Лучезарно улыбнувшись, со всем обаянием на которое был способен, я взмахом руки привлек внимание Илоны, и изобразил максимально куртуазный поклон, выказывая ей свое почтение. Илона, отвлекшись от одного из своих собеседников, реагируя на мой жест, прижала ладони ко рту и послала мне скромный воздушный поцелуй.
— Нет, я не верю, что этот кто-то был настолько туп, — обернулся я вновь к администратору. — Не верю, но недооценивать предсказуемость тупизны я давно отучился.
Отведя взгляд от внимательно смотрящего на меня Вернера, я обернулся к администратору.
— И если представление с двумя гамадрилами было устроено, чтобы посмотреть на мое унижение, тогда я немного разозлюсь. И всю богадельню тут разнесу в хлам, сожгу и обоссу! Ты понял, пес?! — перешел я на крик, заставив администратора отшатнуться. — Ну так что, ты принес нам извинения? — после небольшой паузы очень тихим и ласковым голосом произнес я.
Видимо, администратор принес совсем не извинения. Судя по густой, осязаемой ауре страха принес он весть о том, что наше поведение неподобающее и нам стоит покинуть клуб. И пару раз он попытался о этом сказать — открывая рот, но при этом не в силах произнести ни слова.
Вернер вдруг резко поднялся — так, что его стул с грохотом опрокинулся. Кивнув администратору, Вернер даже не глянув на меня отошел от стола. Следом за ним поднялись румяные братья из ларца, уходя и даже не прощаясь.
Пиво их, кстати, все три бокала, осталось нетронутым.
Администратор, едва Томми покинули круг тишины, с облегчением рассыпался в извинениях, и в качестве комплимента от заведения предложил нам всем оплату всего счета. Ну, в этом я почти и не сомневался.
— Очень рад, что сеть заведений Неон согласна в течении полугода предоставлять бесплатное премиальное обслуживание всем ребятам с Полигона, — улыбнулся я администратору.
