С неба между тем уже падало целых три конвертоплана, теряя, словно сбрасывая, стелс-пелену от заранее раскиданных нашим конвертопланом ловушек. И к первой машине проявившихся охотников с земли, из черного коптящего столба на месте падения машины Зарганс, резво потянулось сразу три густых дымных нитки.
Из спускающегося конвертоплана охотников выстрелили чередой тепловые ловушки, едва заметные на фоне голубого неба, а сама машина словно встал на дыбы, резко уходя в сторону. Не помогло — сейчас ракетами ПЗРК управляла не автоматика, а операторы отделения тяжелого оружия. Так что все три заряда мимо ловушек пролетели. Две ракеты погасили щиты машины, скрывшейся в пламени внешних взрывов, а вот третья ракета цели достигла. Это я по показателям отрядной тактической сети увидел.
Превратившийся в огненный шар первый конвертоплан совсем неподалеку, разметав сразу с десяток небольших домиков. Но вот два других уже приземлились. И из них десантировалось более пяти десятков бойцов группы захвата — все они отображались у меня в тактической сети контурами силуэтов. И эти силуэты, двигаясь короткими перебежками, уже охватывали место падения нашего конвертоплана полукругом. И, что еще немаловажно — силуэты все безликие: броня нападающих не распознается своей принадлежностью.
Мало кто может позволить себе подобное в этом мире. Здесь, по правилам ведения войны, комбатанты обязаны носить знаки различия. Конечно, можно делать как штабс-капитан Измайлов в Высоком Граде — без спросу взять попользоваться чужую броню. Подобным образом, прикрываясь чужими метками, делают очень и очень многие. Но чтобы вот так, действовать демонстративно в бронекостюмах без знаков различий, это нечто неожиданное.
Как будто правила ведения войны этого мира уже кончились.
Впрочем, несмотря на безликость силуэтов, тактическая сеть отряда успела подсказать ответ — судя по базе данных клана Зарганс, передо мной сейчас бойцы, внешне опознанные как кондотьеры одной из вольных кампаний Лиги Севера.
Не ошибся. Это действительно Баал сделал свой ход.
Вот как знал — мелькнула у меня мысль. И в этот же самый момент перед глазами перемигнулось, стрелка мне показала направление на Юг, к марине королевского яхт-клуба Момбасы, и из отрядной тактической сети Зарганс меня выкинуло, отключив.
Все, теперь можно бежать — словно сказало мне произошедшее. Причем, как гласило так и не ушедшее из поля зрения сообщение, при этом «всеми путями обеспечивать сохранение скрытого режима».
Одновременно с тем, как меня выкинуло из отрядной сети, раздалась густая стрельба. Уходящая при этом в сторону — наемники из Зарганс даже не думали ко мне приближаться. Наоборот — плотной группой они, пытаясь пробить кольцо окружения, уходили в противоположном направлении.
Когда нужно, я думаю быстро. Командир наемников сознательно откинул меня в сторону, а показательно защищали они сейчас одного из бойцов отряда. Одного из скаутов, чтобы охотники приняли того за меня. Вернее, думаю придумал это не сколько командир подразделения, а разработавший план тактический анализатор, план которого командир отряда просто подтвердил и принял к исполнению.
И пока швейцарские наемники схлестнулись с итальянскими кондотьерами, мне предлагалось, используя свои возможности призрака, покинуть поле боя. И направиться в марину, где меня наверняка ждет яхта Эскалада.
Другой вопрос, а не бахнет ли Сфорца по яхте, раз уж такая пьянка пошла? Не пора ли вызывать на помощь Карателей? Пока точно не пора — если я воспользуюсь связью, отправляя запрос от лица варлорда Драго Младича, меня точно засекут. Для этого надо хотя бы подальше отойти, а там уже посмотрим.
Обо все этом уже на ходу думал. Потому что из магазина бытовой техники я вышел на параллельную улицу, пройдя через хлипкую заднюю дверь. Стремительно перебежал пыльную дорогу, протиснулся в узкую щель между двумя неказистыми домиками. В двери одного из них торчал с десяток детских голов, которые с испуганным интересом наблюдали за поднимающемся поодаль дымом и слушали стрельбу. Меня они даже не заметили.
На следующей параллельной улице я увидел так кстати оказавшийся здесь небольшой микроавтобус. Ярко, как водится для этих мест, раскрашенный. Пробежав с десяток шагов параллельно не очень быстро едущему фургончику, запрыгнул на него сзади. Микроавтобус хоть и вырвиглазно яркий, недавно покрашенный — на мотив пальм-крокодилов-бегемотов, но достаточно ушатанный. Задний бампер отсутствует, но торчат ребра жесткости, на которые ноги я и поставил. Багажник на крыше поскрипел, но выдержал, когда я схватился за него руками.
Водитель, судя по тому, как микроавтобус притормозил, что-то почувствовал. Но останавливаться и выходить проверять что с машиной не стал. Наоборот, еще больше увеличил скорость. При этом на перекрестке чуть не сбив парня на потрепанном, одноцилиндровом тарахтящем мотоцикле. Тот, уходя от столкновения, не справился с управлением и въехал в лавку в доме, где под жестяным навесом на лотках лежали самые разные фрукты.
Испуганные крики продавца и возмущенные мотоциклиста заглушили несколько взрывов, раздавшихся совсем неподалеку. Потом последовала еще серия, повисло несколько секунд тишины, а чуть погодя перестрелка возобновилась с прежней интенсивностью.
Серьезно они там схлестнулись. В этом мире очень редко когда наемники друг с другом вот так воюют, чтобы совсем насмерть, в кровавую кашу. И судя по нарастающей интенсивности столкновения, кондотьеры герцога Сфорца планировали мой захват наскоком, но наскоком не получилось. И у них сейчас остается совсем немного времени, пока сюда не прибудут полицейские силы, и до кучи корпораты из британской компании. Не думаю, что корпорации BSAC, Британской Южно-Африканской компании, которая считает Момбасу своей вотчиной, понравится происходящее здесь и сейчас.
Микроавтобус, к которому я прицепился, между тем все дальше уезжал прочь от места боя. Еще больше увеличив скорость, водитель теперь почти непрерывно сигналил.
Я, аккуратно приподняв голову над крышей машины и осматриваясь, словно в ответ на собственные мысли увидел сразу два звена штурмовиков. Явно патрулирующие окрестности экономической зоны Момбасы и прибывшие сейчас на огонек. И в моем личном, автономном тактическом интерфейсе варлорда эти машины определились как конвертопланы BSAC.
И все четыре штурмовика сейчас, приближаясь с двух сторон, летели к месту столкновения. Летели, но не долетели — над нами в небе раздался объемный взрыв, и все погасло. Все, в смысле моя дополненная реальность погасла — а бронекостюм стал просто тяжелым доспехом, отключившись после электромагнитного импульса. Хорошо видимое мне, ближайшее звено штурмовиков как летело, так и продолжало лететь — но уже с грацией сильно брошенного кирпича. Коснулись земли штурмовики почти одновременно, в паре сотне метров передо мной, рухнув на жестяные крыши. Падением подняв кучи пыли, над которыми по ходу торможения упавших машин разлетались обломки хижин.
Вот это уже очень серьезно. Это уже оружие не локальных корпоративных войн — такое только армия применяет, и то не каждая. Точно, как я и подумал недавно: чем ближе к развязке противостояния, тем все меньше правил у столкнувшихся противников. Как бы сейчас не рвануло тут все, как в Хургаде недавно — мелькнула у меня холодком мысль. Тогда я ведь мог в темный мир сбежать, а сейчас…
