— Артур! — услышал я слитный, одинаково испуганный возглас девушек.
Перед глазами на миг вспыхнули радужные звезды, и тут же потемнело. И одновременно с этим время вокруг неожиданно, но уже привычно остановилось.
— Артур, — эхом к выкрику девушек произнес кто-то за моей спиной. Только совершенно спокойно, без экспрессии взволнованного крика.
Обернувшись, я увидел Астерота.
— Давно не виделись, — вместо приветствия произнес я.
— Скучать начал? — усмехнулся архидемон, проходя в кают-компанию и занимая один из диванов. И едва сев, показывав мне на место напротив.
— Чай, кофе? Может быть что покрепче?
— Может сразу к делу?
— Как угодно. Проходи присаживайся, — еще раз показал мне на место напротив Астерот.
Я прошел к столу. При этом я вышел из своего тела — мой двойник так и остался стоять на месте. Когда я садился напротив архидемона, невольно скосил взгляд на примечательную картину в другом конце салона яхты — «я», сморщившись от удара головой о шкаф, и две устремившиеся ко «мне» нимфы.
— Для начала поздравляю. Ты можешь считать наш контракт исполненным, — отвлек меня от созерцания Астерот.
Осознание услышанного — как и возможные последствия и следствия, дошло до меня не сразу.
— На справку-подтверждение могу рассчитывать? — поинтересовался я внешне невозмутимо, но при этом просто теряясь в смешанных чувствах.
— Да без проблем, — рассмеялся архидемон.
Прямо передо мной в воздухе соткалось изображение листа контракта. Того самого, в котором говорилось, что Князь Астерот обязуется обеспечить перемещение моего духа в иное тело, избавляя от участи мученичества в геенне огненной, куда я был отправлен демонессой из нижнего плана бытия, а Артур Волков в свою очередь обязуется прожить жизнь во вверенном ему теле, соблюдая законы божьи и человеческие так, как понимает их. И снизу — моя подпись.
Буквы на созданном листе вдруг поплыли — переписываемый текст начал видоизменяться. Прочитав, я усмехнулся — теперь документ говорил о том, что является справкой, которая дана Артуру Волкову в том, что он полностью выполнил обязательства по контракту с Князем Астеротом, и стороны взаимных претензий и обязательств друг к другу более не имеют.
— Можешь оставить себе. Ты ведь уже знаешь, как открывать пространственные карманы, — усмехнулся архидемон.
Прочитав еще раз текст документа, я действительно попробовал. Лист, когда я его коснулся, обрел материальность и вскоре исчез, спрятанный мною в пространственный карман.
— И что дальше? Конец истории? — несколько растерянно спросил я.
— Что-то кончится, что-то начнется. Все пути открыты перед тобой, — пожал плечами Астерот.
— В смысле…
— В смысле живи как хочешь, — кивнул архидемон на замершего «меня», Вику и Свету.
— А Олег?
— А что Олег?
— Где он?
— В этом теле, — вновь кивнул Астерот на упавшего и замершего «меня».
— И… что с ним будет?
— Ничего.
— Что значит ничего?
— То и значит. Понимай буквально — совсем ничего.
— Его душа…
— Она исчезнет. Твой дух сильнее, и в привычном теле он вытеснит ее.
— Куда?
— В никуда.
— То есть получается, что я лишаю его жизни?
— Он этого даже не заметит. Уснул вчера, и больше не проснулся.
— То есть, если я вернусь в свое тело, его душа перестанет существовать.
— Да.
— А другие варианты есть?
Спросил я, держа в уме слепок своего оцифрованного разума. Потому что там, в темном отражении другого мира, где я своей смертью открыл дорогу Валере на светлую сторону, остался блок сохранения моей личности.
Если бы я был одержимым, эта смерть — на темной стороне, стала бы для меня окончательной. Но установленный с помощью Маши блок сохранения личности, если ей верить, безо всякой магии. Поэтому то, что одержимому смерть, бионическому человеку — ехало-болело.
— Конечно, другие варианты есть, — улыбнулся Астерот. — Иначе зачем бы я здесь появился?
— Так может меня по-быстрому обратно, блок сохранения личности же остался… Он же остался? — с замиранием сердца спросил я.
— Да, блок остался. Но, видишь ли, в чем дело: есть мироздание. И в нем нет правил. Но в то же время есть правила, которые нельзя нарушать.
— И какое правило нельзя нарушать?
— Это не то, чтобы правило. Но в одном мире не может возродиться две ипостаси одной души. Для возвращения к жизни всегда вакантно лишь одно место, — еще шире, словно Чеширский кот, улыбнулся Астерот.
— То есть, сейчас Саманта в том мире воскресит меня, того меня, первого, использовав для этого кукри…
— Да.
— И после этого воскресить этого «меня», — коснулся я ладонью груди, — станет невозможным?
— Ты прав.
— Так а… тогда какие варианты для меня? Для меня, — вновь уточняюще похлопал я рукой в грудь.
— Разнообразные. Правда, всего два. Первый, — кивнул Астерот на компанию в другом конце салона, я уже озвучил: — Ты можешь остаться здесь, в своем прежнем мире в своем прежнем теле, вернувшись в свою прежнюю жизнь, которая никогда не станет прежней…
Астерот сделал паузу специально.
— И заплачу за это душой Олега, — произнес я то, что архидемон хотел от меня услышать.
— Exactly, как ты любишь выражаться на англосаксонском языке. Именно так.
— Или?
— Или ждать, — улыбнулся архидемон, даже не скрывающий наслаждения от беседы.
— Ждать чего?
— Того, что тебе, тому тебе, которого вернет к жизни Саманта, станет тесно в отдельно взятом мире, и ты его покинешь.
— То есть, если…
— Нет, — покачал головой Астерот, не дав мне договорить. — Игдрассиль, как ты его представляешь в виде Терры, ее отражений и связанных миров — таких, как уже известные людям Инферно или Лимб, это единый мир. Имеет место неточность в формулировках — Инферно, Лимб, Изнанка, темное отражение — это не отдельные миры. Это все планы и отражения одного, истинного мира. И пересечение «тобой» границы между Террой и Инферно не даст возможность тебе, своему дублю, возродиться.
— На что же мне тогда надеяться?
— Помнишь, что именно ты мне как-то пересказывал о Колесе миров, как его представляют великие умы твоего нового мира?
— Конечно помню.
— От этого представления правда невероятно далека, вселенная намного сложнее. Но для простоты понимания, давай назовем это Сферой. Сфера миров, в которой таких колес пересекается тысячи. Представил?
