– На марсе! – и, заметив появившуюся голову, рявкнул. – Пять хвостов тебе, слепое ты чучело! Всем держаться! Баклберри, вправо!
Рулевой, сменивший новичка на штурвале, крутанул колесо, застучавшее и накренившее «Хоссте». Поворот вышел крутым, но Хорне боялся потерять из виду заменную ерундовину, надеясь, что не ошибся.
– Марк!
– Здесь, шкипер!
– Смотри внимательнее, кусок мачты, если не полностью!
Нефер смотрела непонимающе, но Хорне стало не до нее. Почуял кровь? Да. Встал на след? Верно. Но именно сейчас, не ожидая такой милости, заметил прямо клок шерсти своей добычи, и ему просто надо увидеть его, чтобы понять – как там зверь, бегущий впереди?
Хорне не ошибся. Это и впрямь оказалась грот-мачта, ее основание, измочаленное в щепу и остатки грот-стеньги, куска мачты, доходившего до нижнего грот-марса. И даже с остатками паруса, рваными, но не потерявшими яркой окраски.
– Никогда не видел красно-золотых парусов. Даже здесь… – сплюнул Донер, перевесившись через борт и рассматривая набрякшее дерево, пляшущее на воде.
– Ойялла, – сказал один из новеньких, тот, что поменьше, опасный. И кивнул Хорне.
А тот, довольно оскалившись, спросил:
– Эмары таскают с собой запасные мачты?
– Нет. Надеются на удачу и оставляют все место для добычи.
– Жадность кого угодно сгубит, – поделился Роди, – шкипер, а…
– Они идут с одной нормальной мачтой, – сплюнул Хорне, подмигнув Нефер, – пора начинать настоящую охоту, парни. По местам стоять, псы соленые!
И они ответили. Разом:
– Ху!
Охота началась.
Кхо, красно-синий папагал нга Олло, отправленный на поиски негаданной ученицей колдуна, вернулся. Чуть раньше, чем «Хоссте», переваливаясь через катящиеся водяные горбы, вошел в бурю.
Тьма и воющий ветер, хлещущий со всех румбов, навалились одновременно. Сизо-белые раскаленные молнии драли черное лохматое небо. Трещали мачты и борта, скрипели ребра-шпангоуты, вода неслась по палубе флейкка, валящегося с борта на борт.
– Держать курс! – рявкнул Хорне, рассмотрев во вспышке крохотную точку, несущуюся над водой против ветра. – Не упустить!
Баклберри повторять не стоило, островитянин, наплевав на собственные мокрые бакенбарды, стегающие по лицу, врос в палубу. «Хоссте», как хорошая борзая, неслась по следу ойялльского эмара.
– Крепить паруса, черти лохматые! – Хорне кричал без рупора, надрывая голос и сумев переорать само море, вставшее против него. – Люки задраить!
Команда, чернея на вантах с реями, делала свою работу, «Хоссте» не потерял ни узла скорости, хозяйски ворвавшись в сверкающую и воющую утробу бури. Флейкк несся вперед, раскидывая непроглядные валы, вскипающие из пучины. Бушприт, блестевший во вспышках моний, то нырял, то взлетал.
– Проверить трюмы!
Ему не стоило говорить. Хорёк уже выскочил снизу, держа линек, обрезанную веревку с грузом на конце.
– Держимся, шкипер! Всего пара футов.
– Пара?
Хорёк ухмыльнулся:
– Ну… две с половиной… пары, откачиваем!
Хорне сунул ему под нос кулак, чуя кураж, растекшийся огнем по крови:
– Смотри мне! Подведешь – на рею отправлю, болтаться! Справишься – не пожалеешь!
Квартирмейстер смахнул с лица воду, оскалился еще раз и скрылся в люке и тьме трюма.
Папагал, свалившись вниз шматком мокрых перьев, каркнул, сидя на плече Хорне. Тот уставился в черные глаза, оглянулся, ища Нефер. Та уже оказалась рядом.
Кхо, перебравшись на ее руку, что-тос крипел и щелкал ей в ухо. Хорне терпеливо ждал.
– Они впереди… – Нефер морщилась, пытясь объяснить. – А… поняла. Полторы мили прямо по курсу. Мы их догнали, Хайни! Но там… там самое сердце шторма
Нефер редко называла его по имени, не «северным волком». Хорне моргнул, глядя в ее глаза, полные самой настоящей, яростно-дикой, радости. И ничего не сказал. Лишь обернулся к носу «Хоссте».
– По местам стоять! Готовиться к атаке! Идем через шторм!
Баклберри, шумно выдохнувший сзади, выругался.
Небо грохнуло залпом, раскидав вокруг «Хоссте» пук рогато-белых молний. Роди, захохотав, погрозил небу кулаком и побежал к своим, собирающимся на шкафуте. Мачтовая вахта, спустившаяся вниз, торопливо вооружалась. Сам Хорне, проверив ремни нагрудника, тесак, кинжалы на бедре и за спиной, натянул перчатки, подбитые стальными пластинками, затянул повязку на голове. Шляпа-зюйдвестка пока еще прикрывала ее, но в бою придется скинуть.
Драться в ветре и уже хлещущих плетях ливня? Куда деваться, северянам и не такое приходилось делать, сдюжат. А кто не с Севера, так привыкнут.
Шторм грохотал сильнее, переходя в низкий басовитый гул. Берега Хорне не рассмотрел бы, даже сильно захотев. «Хоссте» раскидывал даже не буруны, флейкк резал самые настоящие водяные холмы, оканчивающиеся седой бородой, длиной в десятки локтей. Ветер выгибал мачты, но паруса и дерево держались, гнали корабль вперед.
– Есть! – заорал марсовый, тот самый черный, вроде бы Малло.
Хорне, вцепившись взглядом в темноту впереди, ждал вспышек.
Молнии ударили сильно, заставив небо низко охнуть. Да, новенький не ошибся, эмар, идущий с одной мачтой, темнел впереди.
– По местам стоять! – Хорне кивнул Баклберри. – Принимай правее по команде, а пока – заберем ветер.
Хорне играл, как мог, стараясь получить добычу как можно легче. Уловить ветер в бурю? Глупо, но если имеется шанс, стоит им пользоваться. Эмар шел медленно, и заставить его совсем остановиться казалось неплохой мыслью.
«Ты смотри, как разошелся наш петушок! – крякнул дед. – Не сглупи, дурень…»
Не сглупит, стырй ты хрыч, не дождешься.
– Ней!
Второй рулевой вырос рядом.
– Скажи Донеру – пусть готовит залп левым бортом, бьет по рулю. И пришли мне вон ту мартышку с марса!
«А, говнюшонок, опростоволосился все-таки… – хохотнул дед. – Дурень!»
Да, посыльный был нужен сразу, но Хорне спасало расстояние. Донер уже готов стрелять, ему всего лишь нужна подсказка, хотя старый моряк и сам все поймет, рассматривая маневр через орудийные порты. Но…
Черный, Малло, скатился по вантам заправской обезьянкой. Ловко спрыгнул на палубу и уже сверкал босыми ногами, летя к Хорне. Его товарищи, стоявшие в мачтовой вахте, тоже топтали палубу босиком. Почему? Хорне было наплевать. Его самого с детства приучали к штормовым сапогам, уже успевшим несколько раз спасти ноги от калечащих ударов блоков, сорванных с высоты, обломков реев, летящих в шторм с мачт и даже одного прямого ударом дубинкой-колотушкой. Они с Ньют и еще несколькими сорвиголовами порта решили ограбить рыбаков с Шварценхаффена, занесенных бурей. Болело долго, но твердый, перегородки ломать можно, носок спас ему пальцы.
