– Вы не обладаете познаниями в шкиперской работе? – спросил Хорне.
– Знаю математику, но…
– Почему-то так мне и показалось. Помоги Хорьку, сьер. Расставьте все в трюме.
Сьер вздернул голову, блеснул зубами, не возмутился и отправился куда надо. Пока все шло чересчур уж гладко.
– Осторожнее с ним, шкипер. – проворчал Баклберри. – Мутный тип, может, за борт?
Хорне не ответил. Мутный, как они все. Их сюда загнала нужда, а слушаться заставило понимание собственной никчемности. Случай подарил им всем возможность удрать, скрывшись от вполне определенной смерти. Случай подарил Хорне, потерявшему почти все, корабль и трех человек экипажа. Может, что и чуть больше, кто знает?
– Шкипер, вот.
Баклберри кивнул на рундук, устроенный рядом с местом рулевого. Хорне откинул крышку, крепко притянутую ремнями и даже улыбнулся. Жестяной раструб ему сейчас очень даже пригодится. Вот прямо сейчас, блоддеров хвост. Донер проверил крепеж установленной грот-мачты, отправил братьев проверить на ней такелаж. Бизани их кораблик не предусматривал. Как и надстройки на корме. Подъем юта прятал под собой каморку, забранную провощенным кожаным пологом, где шкипер мог отдыхать. Вот и все.
– По местам стоять!
Голос, усиленный жестью, прокатился по гроту даже незнакомо. Сурово, сильно и… как у настоящего шкипера.
– Отдать концы, приготовится к отходу. Марсель поднять. Отваливаем, парни!
– Ху! – прилетело от братьев, уже торчавших на реях. Марсель, небольшой парус у самого конца мачты, марса, хлопнул, пока еще не натягиваясь от ветра.
– Ху. – каркнул под нос Баклберри.
– А ты чего недовольный, матрос? – спросил Хорне, наблюдая за начавшимся разворотом к светлеющему большому пятну впереди. Оттуда рокотало отливом, вытягивающим их в горло и в открытое море.
– Я доволен, шкипер. Не хочу сглазить, пока удача повернулась к нам своими сиськами. Утром мне кинули половину стухшей селедки, а сегодня вечером мне грозит каша на сале.
– Там камбуз?
– Там хитро устроенный очаг и два котла, шкипер. У нас только нет кока.
– Правь левее, там камень.
– Вижу, глаза у меня целые и папка с мамкой меня не пальцем делали.
– Травишь, Баклберри?
– Отвык стоять на вахте, шкипер.
– Привыкай. – Хорне поднял раструб. – На весла, на весла, псы соленые!
Нос уже прямо смотрел на буруны в горле. Да, их вынесет в море, верно. Но вон там, если не выровнять судно, корму потащит влево, разворачивая суденышко. Абиссцы об этом знали и два корыта, ушедших на дне, скорее всего выводили судно на воду в ровную воду. Без всяких отливов-приливов и ненужных движений. Но абиссцы были моряками по праву рождения, и толстые длинные весла оказались по бортам не зря.
– Хорек, сьер, на палубу!
Хорне сам двинулся туда же, оставив Баклберри на руле.
– По двое на весло!
Домер с братьями у левого борта, там же Клайд, сьер и Хорек. Здоровяк Роди на одно весло, Марк на второе, ему, Хорне, остается последнее.
– Баклберри, крепи руль узлом, ставь на два румба к осту! И ко мне!
К нему обернулись все. Донер с братьями – спокойно и с надеждой, остальные… остальные смотрели со страхом. Верно, Хорне не спорил. Остаться без человека у руля сейчас – страшно.
Впереди, уже близко, торчали три каменных пальца. Торчали не скрываясь, темнели через ревущее молоко пены, летящих в стороны волн, расшибающихся о них. Вода клокотала, бешено расходясь в заметных водоворотах, ударяя встречающимся морем и отливом, вылетающим из узкого горла радостно и бурно. И уже катилась по палубе, стекая в клюзы.
– Вперед смотреть! – рявкнул Хорне. – Готовсь!
Баклберри, намертво закрепив правило, уже оказался рядом, взялся за весло, стоя рядом с Хорне.
– Левый – навались!
Корабль, начав смертельную круговерть, вздрогнул. И не остановился.
– Навались!
Палуба дрогнула чуть иначе, начав заваливаться вправо.
– Навались!
Первый камень пролетел за кормой, Хорне заметил его с трудом, отряхиваясь по-собачьи и щурясь.
– Вместе! Давай!
Весла загребали с обоих бортов. Весла почти не справлялись с бешенством моря, не желавшим выпускать деревяшку, пытающимся оставить ее здесь.
– Греби! Ху!
– Ху!!! – ответили по бортам.
– Ху!
– Ху!!!
Второй каменный палец хрустнул справа, снеся кусок планширя и заставив Роди, раскорячившегося первым и вросшим в настил, заорать матом.
– Ху!
– Ху!!!
Их подкинуло, заставив корпус наполовину вылететь вверх. Швырнуло вперед, прямо к водоразделу, к последнему гранитному камню, торчавшему мечом вверх. И…
Весло Марка лопнуло, разлетаясь. Сам бывший гребец, ученый опытом, прыгнул спиной назад, сбивая Баклберри и Хорне. Лопасть, вместе с куском толстенного бруса, разбитого почти у уключины, свистнула над головами.
Судно запрыгало, раскачиваясь, переваливаясь с борта на борт. Хорне кинулся к правилу, но Баклберри успел первым, почти прыгая и на лету разрубая натянутый шкерт, дрожащий и тянущий руль вправо. Канат намокший и твердый, мог спружинить… Но нож, подобранный Баклберри с одного из стражников, был заточен на славу. И разрезал шкерт, набухший и блестящий, как масло.
Баклберри вцепился в свое дерево, навалился, выправляя корабль вправо. Хорне, обернувшись, увидел волну, накатывающую им прямо в скулу. Подхватил катающийся раструб, развернулся к палубе:
– Держаться всем!
Баклберри справился. Волна разбилась о ют, самым краешком, зацепила, но не справилась с судном, набравшим ход с бурно убегающей водой. Их побросило, подняло, еще раз, ухнув вниз и выкинуло на почти спокойную воду.
– Гафели ставить!
Донер и братья рассыпались по реям мачт, потянули за собой остальных. Прямоугольные большие паруса прибранные до времени, побежали вниз, встали, хватая ветер. Хорне рисковал с неумелой командой, но отойти от побережья было важнее. Пусть на море начинается шторм, пусть их впереди ждет смерть… это лучше, чем попасться сине-черным, спокойно резавшим братьев по оружию.
– Крепи!
Кричать лишний раз не стоило. Даже Роди, сейчас спасавший гафель грота, сумевший удержать заворачивающийся край, понимал, что делать. Клайд явно имел дело с парусами, закрепляя на своем ноке как привычный моряк.
– Вышли, шкипер! – крикнул Баклберри. – Уходим от шторма?
– Держи прямо! – Хорне рассмотрел впереди чуть штиля по волнам. – Курс возьмем по звездам, ночью!
