— Кто такая? Можешь назвать фамилию?
В голосе вивисектора прозвучал неприкрытый интерес.
— Фамилия тебе ничего не скажет.
— Скажи хотя бы страну из которой происходит её род! — «загорелся» вивисектор.
— Всё вечером, — отмахнулся я и прихватив бутылку директорского вита выскочил из кабинета.
Каким бы классным не был мой смарт, за этот месяц итальянскому старичку досталось. Кристалл, в котором по идее я должен был поселить сущность, вроде голема Карины, давно отвалился. По экрану поползли паутины трещин, а латунный корпус замяло до потери геометрии. Твёрдо пообещал себе, что сегодня же заменю гаджет, но на пару последних звонков его хватит.
Увы, не хватило. Посаженный «в ноль» аккумулятор приказал долго жить. Плевать. Бросил его в сумку и как можно скорее отправился в больничное крыло. Первым кого я ожидал увидеть, была Алиса, но сложилось иначе и на пороге блока меня встретила Настя.
Фигуристая нимфа без разговоров бросилась ко мне на шею, а грязная и насквозь пропахшая потом рубашка вновь намокла от солёных слёз. Как оказалось, за три дня после пожара нас успели похоронить. И это логично: для всех я считался неодаренным, а Антон потерял свой Тотем. Вот девчонки и скорбели каждая по-своему.
Но этот разговор проходил уже в палате Селезнёвой. Алиса оказалась более сдержанной на эмоции, и менее сдержанной в делах. Её суицидальная вылазка в академию Седовых была не более, чем актом отмщения, ведь уверенная в их виновности, вендорша хорошо подготовилась к своему заданию. Вот только она встретила Карину, которая собственно и приготовила моей ведьмочке «тёплую встречу».
Через несколько минут прибыла Виктория. А следом за сербочкой, задержавшись лишь на пару минут, пришла и Катя. Причём не одна. Морферика прихватила и моего уродливого химерокотенка. Признаться, я даже удивился, узнав что прозвище Фубли известно всем, но как оказалось это была всего лишь брезгливая реакция на фиолетового котенка с хвостом скорпиона.
— Вот, — произнесла Катя после того как малыш цапнул её за руку и, пользуясь замешательством, ринулся ко мне.
— Прости, — извинился я за него.
— Будешь должен, — непонятно к чему ляпнула морферика, но вскоре всё стало на свои места.
Как показалось, со вчерашнего вечера, когда я объявился в гильдии крафтовиков девчонки успели переругаться, подраться и даже объявили «холодную войну». И причиной этой ссоры, к моему приятному удивлению, оказалась моя персона.
— Кого ты пригласишь? — в лоб спросила меня Алиса.
Стерва. Хотя, за это её я её люблю. Наверное.
— Не торопи события, — произнёс я, заставляя её замолкнуть. — И собраться вас я попросил по другой причине. Короче, девчонки, я должен признаться кое в чём.
И тут мой язык отказал. Но не из заклятия оцепенения, навета или другой магической дряни. Я банально не мог подобрать слов чтобы признаться в любви. Признаться всем и сразу. А дальше будь что будет.
— Хотел сказать что влюблён во всех нас? — усмехнулась Алиса. — Да мы как бы в курсе. Причём давно. Только кого ты позовёшь на осенний бал?
— Как? — опешил я вот её слов.
— Даже не понимать, Магнус, — подхватила Вика. Причём из-за чудовищного акцента я даже не сразу понял что это очередная шпилька в мою сторону. — Может быть потому, что у нас есть череп и глаза?
— Голова и глаза, — поправила её Настя. — Но всё верно. Осенний бал уже вечером а на него может пойти только одна из нас.
— Или не одна, — продолжила сербка. — Если Магнус до вечера успеет отправить предложение о помолвке и посетить дом каждого таты.
— Ага, — со скепсисом подключилась Катя. — До предложения даже не дойдёт. Мой папенька и братишки сделают из его кожи сбрую для мамонтов. Так что, нет, — и тут она переключилась на меня. — Давай, Магнус, решай кто сегодня пойдёт на бал, а кто будет точить ножи.
— Или варить яд, — зачем-то добавила Настя.
Алхимик, блин. И зачем я связался с дочерью знаменитой целительницы?
— Подождите, — остановил я поток женских мыслей, от которого кровь стыла в жилах. — То есть вы прекрасно понимаете, что если я не могу выбрать одну, то хочу встречаться со всеми? И вас всё устраивает?
— Не так я себе представляла твоё признание, — усмехнулась Алиса. — Ой не так…
— Ещё раз задаёшь этот вопрос, и пообещаю что сломаю тебе голову, — сообщила Виктория.
— Проломлю череп, — вновь поправила её Настя. — В данном контексте будет уместнее сказать «проломлю череп».
— Спасибо, — будто так и положено ответила сербка.
— Мы ждём ответ, — скрестив руки на не маленькой груди произнесла Катя.
— Ну если так… — начал я, улыбнувшись от гениальной идеи. — Все. На бал вы приглашены все.
— Ты за кого нас держишь? Появится вчетвером в обществе кавалера, который даже не сделал официальное предложение о помолвке… — взвилась Алиса.
— Тихо, — повелительно приказал я. — Я прекрасно всё понимаю, Семён объяснил. Также я понимаю, что не могу пригласить какую-то одну из вас, оставив остальных искать других спутников или сидеть дома. Осенний бал — это прежде всего праздник. И я хочу чтобы вы на нём улыбались. Поэтому, я приглашаю вас. Всех четверых. Сразу. По поводу вопросов этикета — не переживайте и просто доверьтесь. Я знаю что делаю.
— Ты хоть представляешь что будет, если… — «закипела» Катя. Я приложил указательный палец на её губы, чтобы якуточка, наконец, заткнулась.
— Катя, скажи честно: ты мне доверяешь? Если да, то выбирай самое красивое платье и в начале шестого жду тебя вместе с остальными в главном холле академии.
С этими словами я поднялся с жёсткого больничного стула, согнулся над лежащей в постели Алисой и поцеловал девушку в щёку. Затем настала очередь Насти. Потом Вика и наконец Катя.
— Увидимся вечером. Обещаю, будет здорово! — улыбнулся я и, не прощаясь, покинул больничное крыло.
Несколько секунд в палате царила гробовое молчание.
— Меня он поцеловал. А значит и любит он меня больше, — произнесла Алиса, прервав тишину.
— Селезнёва, — снимая с лица очки, елейным голосом произнесла Катя. — Дай-ка сюда подушку.
— Не надо подушку, — возразила Вика. — Я шею просто сломаю!
— Сверну, — поправила её Настя. — Правильно говорить «сверну».
* * *
— Ой, давненько вас не было! — произнесла продавщица «Мастер Дали».
Узнала меня и это приятно.
— Как сегодня с посетителями, Мила? — не скрывая улыбки, ответил я.
— Так ведь только десять! Обычно покупатели приходят позже, а художники так и вовсе только к вечеру объявляются.
— А во сколько вы закрываетесь? — уточнил я.
