Глава 5
Мы решили выпустить наших «птенцов» в первое самостоятельное путешествие, после того, как они научились обращаться с телефоном. Теперь, когда «беглые преступники» были на связи, нам с Айрис стало гораздо спокойнее. За долгое время у нас появился шанс побыть вдвоем, и мы им воспользовались.
— Слушай, а ты сошла с темы своей беременности? — Спросил я, лежа голышом на кровати и накручивая спирали пальцем вокруг пупка Айрис. — Наши усилия пропали даром?
— Я же тебе не гинеколог, и не опытная мать, рожающая десятого ребенка. Я купила тест для проверки и завтра утром узнаем. Ты какому результату будешь рад больше? — Задала она мне провокационный вопрос.
— Хм, ну, если бы я думал жить с тобой до старости… не знаю, это все так не вовремя. — Я копировал поведение героя плохой телепостановки.
— Твоя голова будет прекрасно смотреться на этом комоде. — Айрис ухватила меня за шею. — Гораздо лучше, чем на этой никчемной шее.
— Отпусти, — просипел я, — нашему ребенку нужен отец.
— Так-то лучше. — Айрис разжала руку и продолжила серьезным тоном. — Знаешь, я переросла чужой космос. Хочу свою вселенную размером с дом, как у твоих родителей. Немного сада и огорода, куда можно выпинуть детей, поесть малинку или клубнику, подурачиться в бассейне. Вечером посидеть в беседке под лампочкой, возле которой будут роиться насекомые. Я стала сентиментальной, да?
— Это всё гормоны. Мечтать не вредно, но после того, как мы купили Апанасию три пачки пельменей на вечер, у нас не только на дом, на дверную ручку от дома не хватит.
— После всего, через что мы прошли, заработать денег на дом будет совсем не трудно.
— Не знаю, у меня как не было предприимчивости, так и не появилось. Я планировал начать писать книги.
— Кстати о предприимчивости, — Айрис взяла с тумбочки телефон, — Михаил Аркадьевич просил позвонить.
— Айрис, только никаких вариантов с переодеваниями в преступников, хорошо?
— Само собой. Мне хватило и прошлого раза.
Она набрала номер. Следователь взял трубку почти сразу. Я взглядом показал супруге включить громкую связь.
— Михаил Аркадьевич, еще раз здравствуйте. Звоню, как вы просили. Слушаем вас вместе с Гордеем.
— О, привет, семейный подряд. Очень рад, что могу обратиться за помощью, не нарушая служебной субординации. — Михаил сделал небольшую паузу. — Мне требуется небольшая консультация, или правильнее сказать совместный мозговой штурм.
— Ого, вы думаете, что мы лучше вас разбираемся в вашей работе?
— Мне нужен свежий взгляд. Опыт плодит стереотипы, волей-неволей начинаешь мыслить ими и никак не получается расширить горизонт восприятия. Я даже пробовал наркоз легкий сделать, чтобы войти в состояние единения с вселенной, но вместо этого насмотрелся каких-то мультиков про чокнутого кота, который просил разрешения взять его в отдел.
— Здорово. Разрешили? — Усмехнулся я.
— Нет, он пропал. Я серьезно ребята. В городе происходит какая-то хрень, которую мы никак не можем раскрыть. Вы прям, как чудо средь беля дня явились мне сегодня. Помогите, я знаю, что вы сможете найти то, что ускользает от наших глаз.
— Конечно, Михаил Аркадьевич, не вопрос. А в суть дела не посвятите? — Попросила Айрис, сверкая глазами ярче телефонного экрана.
— При личной встрече. Я могу подъехать прямо сейчас с материалами дела.
— Мы вас ждем. Адрес тот же. — Супруга восторженно зажмурилась и сжала руку в кулак, будто выиграла джек-пот.
— Я буду через пятнадцать минут. — Пообещал следователь.
Айрис соскочила с кровати, как прыгунья с шестом, после взятия шестиметровой отметки. Заскочила в джинсы на голое тело и натянула майку. Через полминуты она была готова к встрече.
— Рота, подъем. — Скомандовал я себе, и вяло сполз с кровати. — Термуканский лев выдохся соблазнять.
— Это тебе не от долбодятлов бегать, тут здоровье надо иметь крепкое. — Айрис бросила в меня моей одеждой. — Не заставляй органы правопорядка ждать.
— А чего это? Знаешь, как они умеют ждать? И десять лет могут подождать и пятнадцать, смотря сколько дадут.
Тем не менее, мы успели выйти из подъезда раньше, чем к нему подкатил автомобиль следователя с полностью тонированными стеклами.
— Садитесь. — Пригласил нас Михаил через опущенное стекло.
— Все наши истории начинаются по одному сценарию. — Заметил я.
Мы сели назад. Я похвалил машину следователя.
— Здоровая, как для нашего Апанасия.
— Этот тот атлет, что был с вами в торговом комплексе?
— Да, он.
— Кто он? Простой культурист или боец? — Поинтересовался следователь.
— Боец. — Ответила Айрис. — Его подружка тоже.
— Апанасий, странное имя, он с Украины.
— Да. — Не моргнув глазом, соврала Айрис.
— Короче, ребята, — Михаил перешел к тому, ради чего приехал, сунул нам в руки пухлую папку, — в нашем небольшом городишке завелся серийный убийца. Три жертвы, почерк убийства схож, удушение. Следов изнасилования или ограбления нет. Каждое убийство совершается третьего числа каждого месяца.
— Все убитые женщины? — Айрис открыла папку и начала листать фотографии и документы.
— Да. Типаж один. Светловолосые, среднего роста, младше тридцати. Налицо предпочтение, то ли месть подруге похожей на жертв, то ли месть отвергнутой девушке, которая похожа на жертв, что-то в этом духе. Никаких зацепок у нас нет. Нет ни одного вменяемого подозреваемого. Он умен и не оставляет следов. Журналисты писают кипятком в ожидании сенсации и только мэр и губер обещают придержать их, если мы до конца месяца найдем убийцу. А потом город погрузится в панику, что сыграет убийце на руку. Или псих какой-нибудь назовет себя маньяком, или кому-то взбредет в голову повторить его успех. Короче, жопы горят у всего нашего отдела. Я уже обещал подчиненным придушить их и сложить из трупов матерное слово, означающее итог их работы. Я оставлю тебе документы до утра, а завтра поговорим, идет?
— Не надо, я уже ознакомилась. — Айрис вернула папку опешившему Михаилу.
— Не возьметесь? — Подумал он.
— Возьмемся.
— Но…
— Скорочтение. — Пояснила Айрис. — И фотографическая память. Вы что, забыли?
— Есть немного. Тогда, до завтра?
— До завтра. — Я протянул руку.
— Третьего числа не ходи на улицу. — Михаил предупредил Айрис на прощание.
— Отчего же? Это был бы самый простой способ его поймать и самый легкий.
— Спасибо вам. Хоть сегодня посплю нормально. — Михаил помахал на прощание и уехал.
