— Охотно верю. С чего начнем?
— Так, становитесь в круг, — Джонто указал мне на серый круг, вмонтированный в пол. — Вас немного потрясет. Это многоспектральная вибрация, которая поможет определить состояние вашего организма.
Я молча встал в круг.
— Закройте глаза и расслабьтесь.
Я сделал, как меня просили. Закрыл глаза и через секунду почувствовал дрожь во всем теле. Неприятную, как при лихорадке. Впрочем, она была недолгой.
— Готово, выходите, — скомандовал доктор.
— Что там со мной? — поинтересовался я. — Жить буду?
Джонто посчитал мой вопрос смешной шуткой.
— Будете, но недолго, лет пятьдесят-шестьдесят, не больше.
— По земным меркам это нормально.
— Никто в этом не сомневается.
— А Вам, доктор, сколько лет? — спросил я.
— Сто шесть, — ответил доктор.
— Сколько? — мне показалось, я ослышался.
— Сто шесть, — повторил доктор. — Это не так уж и много. Мой отец совсем немного не дожил до двухсот. Последний раз он совокуплялся в сто восемьдесят два года.
— Прекрасный результат. На фоне моих перспектив прямо фантастический.
— Перспективы есть и у Вас, но для этого необходимо произвести некоторые процедуры с Вашей физиологией. Вы слишком экстенсивно используете свои ресурсы.
— А что для этого нужно? Письменное согласие родственников?
Джонто снова начал смеяться. Вообще, жители станции мне показались склонными смеяться по любому поводу.
— Родственников Вам придется вначале сделать. Нет, достаточно сказать, да.
— А это долго?
— Два часа.
— Да.
— Да, в смысле, согласны?
— Согласен. У меня есть время до обеда, а потом я собирался помочь своей космической подруге. Взял ее на перевоспитание, хочу вырастить достойного жителя станции с базовым рейтингом социальных баллов.
— Это будет сложно. Она из тех, кто делает на одно хорошее дело два плохих. Регрессирующий тип личности, лишенный права воспроизводства потомства.
— Как лишенный? Навсегда? — меня словно окунули в ледяную воду.
— Теоретически нет, но по своей практике знаю, что исправлению такие люди обычно не поддаются. И живут они несравнимо меньше остальных.
— Что-то в Ваших методиках, доктор Джонто, есть неправильное. Я знаю ее достаточно хорошо. Она справедлива, надежна, любит детей, склонна к сочувствию. Как можно было лишить ее материнства?
— Система знает ее лучше нас, уж поверьте. Оставим ее, сейчас речь о Вас. Какой уровень внедрения Вы выберете, начальный или кардинальный? — Джонто показал вначале пятерню левой, а потом правой руки.
— Насколько глубоко внедрение?
— Начальное подразумевает коррекцию работы внутренних органов, кардинальный добавляет к этому замену органов, не поддающихся серьезной коррекции и изменение внешности. Некоторые области Вашего мозга сильно повреждены, и будут таить скрытую опасность на протяжении всей жизни.
— Менять мозг не дам. Не хватало еще, чтобы в моей голове валялся чужой мозг. Подлатайте, как получится и пусть тарахтит дальше.
Джонто рассмеялся.
— Замечательное слово — тарахтит. Надо ввести его в свой лексикон. Значит, начальный?
— Да, — я задумался. — А можно сделать плечи шире и добавить мышц? Ну, и… член побольше.
Джонто собрался рассмеяться, но, видимо, профессиональный этикет запрещал ему делать это в пикантных случаях.
— За всю мою практику было только три случая, когда мужчины просили увеличить некоторые доли головного мозга, а вот увеличить член…
— А что с моим мозгом не так?
— А что с вашим членом не так? Он находится в гармонии с телом.
— Хотелось бы повысить свое самомнение вот таким вот легким способом.
— Ладно. Я вас прекрасно понимаю. Вы хотите хоть в чём-то быть лучше жителя станции.
— Считайте это атавизмом коренного жителя Земли. У нас принято мериться пиписьками.
На этот раз доктор не сдержался и заржал во весь рот, полный жемчужных здоровых зубов.
— Кстати, а Вы зубы мне не подлечите? — напомнил он мне об еще одной проблеме.
— Конечно. Зубы входят в начальный уровень изменений. Отлично, значит, мы будем менять Вам пропорции скелета, некоторых органов и зубы?
— Да, думаю, на первый раз этого достаточно.
— Внести изменения в лицо не желаете?
Мне показалось, что доктор считает меня некрасивым.
— До сего момента мое лицо меня устраивало.
— Не хочу Вас обидеть, но лица землян достаточно несовершенны, что может вызывать некоторое неприятие со стороны общества, в особенности женской половины.
— Я понравился Айрис таким, какой есть. У меня нет нужды желать нравиться всем, поэтому оставьте лицо прежним.
— Что ж, Ваши желания по этим вопросам находятся в приоритете, хотя я на Вашем месте, выбрал бы кардинальные меры. Нет ничего приятнее ощущать себя полностью новым. Это как заново родиться.
— Не знаю, это же не пальто, не понравилось, повесил назад в шкаф. Для меня пока все Ваши предложения звучат дико новаторски, я не готов полностью принять их. Давайте уже начинать, пока Айрис не наворотила дел без меня.
— Я смотрю Вы очень привязаны к ней. Может быть, вам пройти курс психологической реабилитации?
— С целью?
— Ну, избавиться от зависимости. Иногда люди принимают зависимость за проявление сильных чувств, которыми дорожат, но на самом деле…
— Нет, — отрезал я.
Доктор Джонто даже вздрогнул, посмотрел на меня удивленно и пожал плечами.
— Это была простая рекомендация. Посещение психолога поднимает социальный рейтинг и повышает благонадежность.
— В данном случае я выбираю Айрис, а не ваш искусственный рейтинг и прочие плюшки. Кстати, хотел узнать, как я могу добавить кому-то баллов? — я впервые задумался над тем, что тоже могу участвовать в этой чехарде с социальным рейтингом.
— Спросите Вашего советника или найдите в меню, которое появляется, когда Вы задерживаете взгляд на мне, — посоветовал доктор.
— Спасибо, — я уставился прямо на него, пока не появилось простое меню, в котором можно было движением глаз двигать ползунок с баллами, в пределах установленной оценки.
У доктора Джанто разброс составлял солидные сто сорок баллов. Максимально семьдесят плюсом и семьдесят минусом. Он засмущался, следя за движением моих зрачков. Видимо, побоялся, что я ему отвешу минусов за ненужную настойчивость.
