— Штраф за то, что рядом нет места, в котором можно справить нужду? Дикари.
Я ожидал, что Айрис начнет стягивать с себя серебристую одежду, но вместо этого она тронула ее в районе шеи, и та просто сползла с ее тела. Она сидела на заднем сиденье моего автомобиля совершенно голая, ничуть не смущаясь моего взгляда. Там было, на что посмотреть. Грудь у нее была небольшой, но красивой формы, на животе выделялся профиль мышц, прикрытых небольшим слоем жирка. Ноги ровные и длинные. Если бы сейчас существовал рынок рабов, я бы не пожалел на нее всех своих сбережений. Айрис вынула платье, повертела его в руках, разбираясь, как натянуть на себя. По ней было видно, что обычная земная одежда ей была непривычна.
— Через голову надевай, — посоветовал я ей. — Декольте должно быть впереди.
— Что должно быть впереди? — не поняла она.
— Декольте. Это разрез между грудей.
— А ничего скромнее не было? Я не люблю светить свое несовершенное тело.
— У тебя несовершенное? — я опешил.
— Конечно. Одни отклонения. Я же урод против остальных. Сразу видно, что мой материал перед рождением не подвергался доработке. Инкубаторские — они просто идеальные внешне. Им там всю ДНК перетряхнут в яйцеклетке и сперматозоиде прежде, чем оплодотворят.
— Ты очень красивая и совершенная, — признался я, надеясь сделать еще и комплимент.
— Это потому, что у тебя проблемы с реализацией мужского начала, — ответила Айрис. — Тебе все бабы красивее макаки кажутся идеальными.
— Нет, не кажутся.
Она кое-как надела платье, выбралась из машины и начала поправлять его на себе.
— Как непривычно, когда вещь не сидит на тебе, как влитая. Такое ощущение, что меня нарядили в костюм для сценки, в которой надо играть древнего человека. Я правильно его надела? — Айрис засомневалась.
На самом деле платье сидело на ней идеально. Декольте немного обнажало ее грудь. Ровные аккуратные ножки выглядывали из-под юбки чуть выше колена.
— Превосходно! — я причмокнул губами от эстетического удовольствия.
— Я вижу, — Айрис кивнула в сторону моего паха. — Успокой свою эрекцию. Что ты как подросток?
Я покраснел. Айрис совсем не церемонилась в выражениях. От смущения эрекция быстро прошла.
— Вот, правильно, иногда надо, чтобы кровь приливала к голове, а не только к члену, — Айрис хохотнула и направила указательный палец в сторону моего паха. — Не давай ему управлять собой.
Я не нашел, что ответить. Стыд полностью занял все мои «вычислительные ресурсы». Моя новая знакомая, казалось, не думала, что ее замечания оскорбляют мое человеческое достоинство. Она уже забыла о своем ехидном замечании и нетерпеливо топталась босыми ногами на горячем асфальте.
— Пошли уже, ноги не терпят. Печет, как на сковороде.
— У тебя нет обуви? — спросил я.
Вместо ответа она уставилась на меня.
— Откуда я ее тебе вытащу? — спросила она резко.
Я уже ждал, что она начнет показывать все места на своем теле, в которых ее можно было бы спрятать, и приготовился к еще одной неловкой ситуации. Однако никакого продолжения не случилось.
— У тебя есть что надеть? — спросила она.
— А, — я заметался, — шлёпки есть, резиновые.
— Гони, пока я копыта не изжарила. Что за климат тут у вас? Мне всегда говорили, что Земля, наш отчий дом, идеальное место для жизни.
— Так и есть, — я открыл багажник и полез в органайзер. — Мне нравится здесь.
— А где ты был, кроме этой планеты?
— Я? Нигде, — кажется, ей нравилось ставить меня в неловкое положение. — Не обязательно сравнивать, чтобы понять, что там, где ты есть, хорошо.
Я подал ей пару черных резиновых шлепанцев, купленных у китайцев. Айрис брезгливо взяла их в руки.
— Шедевр минимализма, черный башмак, — она бросила их себе под ноги, словно боялась, что с них переползет какая-нибудь зараза, и аккуратно поддела ножкой.
Неказистая обувь, на пять размеров больше ее стопы, очень контрастировала с нарядным платьицем и внешностью девушки. Айрис сделала пару неуверенных шагов, шаркая по асфальту слишком свободными шлепанцами.
— Другое дело, совсем не жжет, — она обернулась ко мне и произнесла нетерпеливо: — Идем уже.
Девушку совсем не напрягало то, как она выглядела. Она полностью игнорировала взгляды людей, замечающих невероятный контраст между ее внешностью и уродливыми шлепанцами за сотню рублей. Мы вошли в прохладные галереи торгового центра и первым делом направились в туалет.
— Сама там разберешься, что к чему, — я постеснялся заходить вместе с ней, чтобы объяснить, как работают земные туалеты.
— Если там дыра в полу, то я догадаюсь, что с ней делать.
Она ушла и вернулась через несколько минут. Ее лицо выражало умиротворение.
— Гораздо лучше, чем я себе представляла. Особенно удобно придумано, что можно складывать руки на бачок для воды.
Айрис шаркала шлепанцами все увереннее, и при этом с любопытством вертела головой, рассматривая яркие витрины магазинов.
— Красиво, — призналась она мне, спустя десять минут бесцельного рассматривания.
— У вас такого нет?
— Нет. У нас вообще нет такого понятия, как магазин.
— А как же вы одеваетесь?
— Обыкновенно. У нас в доме есть такое место, типа принтера для тела, зашел в него голышом, а он по тебе скроил одежду, тютелька в тютельку, не то, что этот кусок ткани на мне.
— Оно тебе идет.
— Не уверена. На меня все так смотрят, будто у меня на лбу написано, что я другая.
— Ты другая, потому что не стараешься показаться лучше, чем ты есть, в отличие от большинства тех, кто здесь находится. Женщины это замечают.
— А мужики чего тогда лупятся?
— Ты очень красивая, даже в этих шлепанцах.
— Гордей, мне не нравятся люди, которые делают мне комплименты в надежде получить расположение. Возьми в руки себя и свои гормоны. Я уважаю сильных.
— Я не делал тебе комплимент.
— Вот и не делай.
Меня коробила ее бесцеремонность. Конечно, опыта общения с женским полом у меня было маловато, а с другой планеты или космической станции так и подавно. Только это не оправдывало ее хамства. Нельзя же вот так, прямо с первых часов знакомства вести себя так, будто я отношусь к какому-то ущербному виду людей.
Мы подошли к витрине того самого магазина, в котором я купил ей платье. Айрис тут же заметила сходство между тем, что надето на ней и тем, что на пластиковом манекене.
— Это безглазое бесполое существо очень похоже на домашнего помощника. Четвертый закон робототехники: робота всегда можно отличить от человека.
