По комнате пронесся шепот.
— Смертельный коктейль. Я недавно читал книгу «Ангелы Хаммурапи», где убийца предположительно использовал ту же комбинацию, — проговорил заинтригованный Микаэль. — Роджер Копонен — не единственный автор, которого читали убийцы.
Нина нахмурилась.
— Значит, способ убийства можно даже считать… гуманным?
— Может быть, и не гуманным, но безболезненным, — поправила ее Джессика, снова вытаскивая блокнот.
— Лору Хелминен тоже накачали хлороформом. Очевидно, женщин бросили в ванну, когда они были без сознания. А это значит, что утопление тоже было безболезненным, — заметил Эрн.
Внезапно в комнате стало так тихо, что можно было услышать, как падает булавка.
— Это утешает, — пробормотал Расмус, засовывая руки в карманы.
— Тонкая серебряная каемка на этом огромном облаке дерьма. Нина и Микаэль, найдите все места в Хельсинки, где можно достать эти токсины.
— Будет сделано.
— Хорошо. Спасибо, — сказал Эрн, и шепот опять наполнил комнату. Джессика открыла свой блокнот, снова увидела там имя и номер, которые она записала на последней странице: Паве Коскинен. Внизу сделала заметки о предыдущей встрече с Эрном. Когда она перевернула страницу, чтобы записать токсины, о которых упоминал Эрн, перед ее глазами предстало нечто, от чего ручка вывалилась из рук. Холодная волна пробежала по ее ногам. Внезапно все стало темным. Она слышала свое тяжелое дыхание, голоса других эхом отдавались на заднем плане.
Это невозможно.
— Что случилось, Джесси? — рядом с ней появился Эрн, Джессика узнала его руку на своем плече.
— Это не… — шептала Джессика, прижимая блокнот к груди.
— Покажи мне.
Подошедший Юсуф протянул руки, чтобы взять блокнот. Джессика отпустила его и сцепила руки за шеей.
— Я этого не писала…
Выражение лица Юсуфа говорило само за себя. Malleus Maleficarum.
55
О, какой приятный ветерок.
Ветер был теплый и влажный. Лодка покачивалась на песчаной отмели Лидо к востоку от города, около двухкилометрового пляжа, раскинувшегося напротив них. Джессика думала об этих словах матери. Это была одна из тех редких реплик, которые, как она помнила, не раз слетали с ее губ. В их бассейне в Бель-Эйре прохладный ветерок бывал редко. Он ощущался только ее влажной кожей, чаще всего в те моменты, когда папа заворачивал ее в большое полотенце. Обычно ветер был теплым, почти таким же, как и тяжелая неподвижная атмосфера вокруг, и все же он освежал, особенно в удушающе жаркие летние дни. Джессика помнила, как ветер раскачивал листья высоких пальм, как их стволы трепетно изгибались, но никогда не ломались. Напрасно она смотрела на них, зажав уши руками, ожидая, когда они треснут.
— О чем ты только думаешь? — услышала она голос Коломбано у своего уха. Кончики его пальцев блуждали по ее волосам, грубые и сильные, гладили кожу головы так, что она ощутила это внизу живота.
— Ни о чем. — Джессика повернула голову, чтобы увидеть себя в стеклах очков-авиаторов Коломбано. Она выглядела прекрасно, хотя соленая вода смыла ее макияж и прилепила волосы к коже.
Прошло восемь дней с тех пор, как Джессика должна была сесть на поезд до Милана. Она оставила позади свою прежнюю жизнь и прыгнула в альтернативную реальность, в которой нет места Турину, лыжам в Альпах, поезду в Гренобль, пляжному отдыху в Марселе. Лето в Центральной Европе самое прекрасное, и она не торопилась домой. Кроме того, есть ли он у нее вообще? Было ли у нее когда-нибудь место, где она чувствовала бы себя в безопасности и любимой? Дом там, где сердце. Сейчас она живет у Коломбано.
Иногда Джессике казалось, что она провела гораздо больше времени рядом с Коломбано. За этот период было уже столько чудесных моментов — когда она устраивалась в плюшевом кресле в концертном зале, чтобы послушать «Времена года», когда они готовили завтрак или прогуливались по городу, когда они целовались, занимались любовью, гладили друг друга или кормили голубей на площади Сан-Марко. И даже когда она сидела одна в квартире Коломбано, ожидая его возвращения домой. А теперь ее постоянная отстраненность, наконец, испарилась, и она была окутана чувством спокойствия.
— Хочешь поплавать? — спросил Коломбано, поглаживая Джессику по щеке.
— Конечно. — Джессика улыбнулась, села, сняла солнечные очки и сощурилась. Солнце сверкало на просторах неба. В лодке не было ничего особенного, не было и намека на роскошь или очарование, с которыми Джессике довелось столкнуться прошлым летом в Сан-Тропе, когда она провела несколько недель на Французской Ривьере.
Джессика наблюдала, как Коломбано выскользнул из своей белой футболки и нырнул в воду так же легко, как дельфин, оставив маленькую лодку раскачиваться из стороны в сторону, как кресло-качалка. Его атлетическое тело скользило в кристально-чистой воде по красивой синусоиде. А голова и плечи появлялись на поверхности через каждые несколько метров.
— Ну давай, принцесса, — позвал он, убирая мокрые волосы с глаз.
— Я уже иду. — Джессика встала. Коломбано плыл в манере, отдаленно напоминающей синхронное плавание, периодически полностью исчезая под водой. Джессика поставила ногу на край лодки, желая оттолкнуться в воду, и почувствовала, как на что-то наступила. Она осмотрела свою стопу и увидела на пятке след от металлического кольца. Оно даже немного повредило кожу. Она нашла и подняла его. Это оказалось золотое кольцо, пустая закрепка на котором предположительно когда-то держался бриллиант. Теперь выступы закрепки походили на крошечные острые зубы щуки.
Джессика снова села на дно лодки, теребила найденное кольцо и одновременно зажимала ранку на пятке. Кровь потихоньку сочилась. Джессика слышала, как Коломбано шумно плещется.
— Прыгай!
Она перевернула кольцо. На внутренней стороне была гравировка.
— Джессика!
Per il mio amore, Chiara.
— Сейчас, Бано.
20.2.2003.—xx.xx.2103
Джессика смотрела на цифры и буквы. В знак моей любви, Кьяра. Всего год и несколько месяцев прошло с даты, выгравированной там, очевидно, в день свадьбы.
Внезапно Джессика почувствовала, как лодка накренилась, увидела, как сильные пальцы зацепились за край, и кольцо соскользнуло с ее пальцев в грязную воду, скопившуюся на дне лодки. Коломбано приподнялся на руках, опираясь о борт лодки.
— Что случилось? — спросил он, вытягивая шею, чтобы увидеть ногу, которую Джессика теперь держала обеими руками.
— Я обо что-то ударилась ногой, — выпалила Джессика.
— Кровь идет? — Коломбано нахмурился, показывая на пальцы Джессики. На них было красное.
— Так и есть. — Джессика осторожно поднялась на ноги.
