– Но это не все. Вы должны придумать какое-нибудь прибыльное занятие или ремесло для жителей своего поселка, – сказал нам отец. – В этом спросите совета у тети Евы. Она вам подскажет, чем могут заниматься здешние жители, чтобы иметь хороший заработок.
Маргарет захлопала в ладоши и запрыгала по комнате.
– Вот чудесно! Мы тоже будем работать вместе с нашими друзьями, тетя Ева?
– Чем могли бы заниматься будущие обитатели нашего поселения, как ты думаешь, тетя Ева?
– Я думаю, что это очень просто. Женщины могут шить, вязать, мужчин можно научить резьбе по дереву. Эти вещи всегда покупаются. А девочек мы можем научить вышивать.
– Да, да, вышивать, приготовлять такие вещи, которые были бы не хуже японских изделий. Тогда за них будут платить хорошие деньги, – сказала я.
Тут Пирс расхохотался, а я сконфузилась и замолчала.
– Прежде всего, – сказал отец, желая никого из нас не обидеть, – надо придумать такое занятие, которое не требовало бы особенной подготовки, но давало бы заработок, что-нибудь попроще.
– Если бы здесь нашлась глина, то я бы научила их лепить статуэтки, – сказала я застенчиво.
– Милая моя, надо, чтобы у них был твой талант, иначе в этой работе не будет никакого смысла, – заметил отец.
– Ведь это вовсе не трудно, папа. Я бы научила их лепить по моим рисункам и моделям. Мы могли бы изготавливать какие-нибудь вазы и разную повседневную посуду.
– В самом деле, это мысль недурная. Можно устроить гончарное производство. Однако сначала необходимо найти глину. А пока самое время подумать о постройке домов.
На другой же день отец поехал со мной в город к нотариусу, и сделка была заключена. На обратном пути мы заехали посмотреть на приобретенное поместье. С особенным радостным чувством ступила я на зеленую траву луга, который стал моей собственностью. Меня грела мысль, сколько счастья я могу теперь доставить людям.
«Милый, добрый папа, как хорошо он все устроил», – думала я.
Мы прошлись по участку, выбирая места для постройки домиков, и мысленно представляли себе наше будущее поселение, здоровых и веселых ребятишек, оглашающих луг своими радостными криками, и счастливые лица их родителей, которые спокойно смотрят в будущее, не опасаясь, что будут когда-нибудь лишены крова. Я набрала целый букет первоцветов и побежала навстречу Пирсу, который задумчиво шел по лужайке.
– Пирс, не правда ли, как здесь хорошо? – закричала я. – Подумай только, какую мы тут устроим прекрасную деревню!
Пирс посмотрел кругом и потом тихо произнес:
– Да, очень хорошо, вот только… Старого Дэна больше нет, и мы никогда его не увидим!
Глава XXI
За старой работой
Как только все приготовления были закончены, на нашей земле закипела работа. Быстро воздвигались дома, и одновременно устраивались огороды и отгораживались участки. Недостатка в рабочих у нас не было. Как только выгнанные сэром Рупертом ирландцы узнали, что́ за работы мы затеяли, они не замедлили прийти и предложить свои услуги.
По мере того как воздвигались стены домов, мы приводили в исполнение другую часть своего плана: устраивали ремесленные классы для всех желающих. В огромном амбаре поставили столы и скамейки: там разместилась школа, которую одинаково охотно посещали и взрослые, и дети. Дети оказались на редкость способными учениками. Большинство из них были грамотны, так как успели поучиться в начальной школе, но никакого ремесла никто не знал. Особенным успехом пользовалась резьба по дереву – причем как у мальчиков, так и у девочек. Их быстрые успехи все больше подогревали мое желание обучать их и лепке из глины. Я не решалась заговорить об этом с тетей Евой, руководительницей занятий, хотя мне очень хотелось иметь свой собственный класс. Наблюдательный Пирс, однако, угадал мои мысли.
– Бьюсь об заклад, Джанетта, что ты что-то замышляешь, – сказал он мне однажды, когда я рассматривала резные работы детей.
– С чего ты взял? – пробормотала я, чувствуя, что краснею.
– Если я ошибся, то отчего ты так покраснела? Я замечал, что тебе очень хочется что-то сказать тете Еве, но ты почему-то не решаешься. Несколько раз собиралась заговорить, и все стояла в нерешимости и перебирала руками эти вещицы. Ну, выкладывай скорее свою тайну!
– Никакой тайны у меня нет, – сказала я с досадой.
– Ну, если ты упрямишься и не хочешь сознаться даже мне, то и я не скажу тебе того, что могло бы тебя очень заинтересовать. Я кое-что нашел, и тебе эта находка могла бы очень понравиться.
– Я не желаю, чтобы надо мной смеялись.
– Я и не думаю над тобой смеяться, а чтобы тебе стало стыдно за свои слова, я скажу тебе – так и быть! Я догадывался, что тебе очень хотелось бы заняться лепкой, но отец и тетя Ева говорят, что тут нет глины поблизости. Так вот, видишь ли, я нашел глину недалеко отсюда и именно об этом хотел тебе сказать.
– Как! Где? – воскликнула я, тотчас же забывая свою досаду. – О, милый Пирс, покажи мне, где эта глина!
– Потише, девочка, какая ты прыткая! – засмеялся Пирс, освобождаясь из моих объятий. – Теперь слишком поздно идти в горы. Но я тебе предложу вот что: встань завтра пораньше и приходи к деревянному мосту. Тогда мы можем отправиться к тому месту, где, как мне кажется, есть хорошая глина. Мы поспеем вернуться к завтраку, если ты не опоздаешь явиться в условленное место.
Конечно, я не опоздала и даже раньше Пирса была уже у деревянного моста. Какая это была чудная утренняя прогулка! Действительно, в том месте, куда меня привел Пирс, оказалась глина, и как раз такая, какая мне была нужна. Пирс захватил с собой мешок. В этот мешок мы положили глины и принесли ее домой, чтобы немедленно проверить ее качество. Обожженная в печке, она приобрела приятный для глаз красновато-желтый оттенок. Я наделала из нее целую гору маленьких фигурок, вроде тех, какие лепила в Альпах, только, разумеется, они были лучше исполнены – короткое пребывание в художественной школе не прошло для меня бесследно.
Вскоре мой класс лепки был открыт, и новое занятие привело ребятишек в полный восторг.
Мало-помалу дело наладилось, и мои ученики стали уже очень недурно изготавливать разные простые хозяйственные вещички из глины. К концу лета кое-что из работ женщин и детей удалось продать в городе – это были первые заработанные деньги, которые они получили.
К началу осени уехал Пирс. Не могу выразить, как мы по нему скучали. Но понимали в то же время, что ему и правда пора было приняться за учение, и я утешала себя мыслью, что он со временем станет знаменитым человеком. Я часто думала о нашей первой встрече с ним в горах. Какой это был несчастный, одинокий и заброшенный мальчик, ходивший в лохмотьях, точно бродяга. А теперь!..
