– Макар, – представляет нам мужика губернатор, не отвлекаясь от обеда и поглядывая на девушку, что безголосо продолжает шептать и фальшивить. – Поговаривают, медикаментозная наркомания в одной из аптек.
– Неделю назад прикрыли интернет магазин, где продавали без рецептов лекарства, – умиротворённо, как поймавший дзен, говорит Макар, разваливаясь на диване. – Видимо, остатки со склада, который мы так и не нашли, спускают. Прикроем, показательно. Мне рейд нужно на камеру снять.
– Нельзя показательно, – стараюсь сдерживаться, я тоже в нирване, спокоен, как корова в Индии, но твёрд, как просроченный пряник.
– Ну, да, – усмехается Макар. – Имидж фирмы? Проблемы с Роспотребнадзором? Алексеев Пётр Григорьевич, если я не ошибаюсь.
Ах, ты ж сука! Я для того нигде не свечусь, чтобы меня в лицо знали в провинциальном городе? И это некоторые Москвы боятся, а тут на местах хрен знает что творится.
Только вот, если они сейчас показательно рейд в мою аптеку совершат, то я, блядь, показательно харакири им сделаю.
Они со своей наркоторговлей через интернет на всю Россию прославятся и в Москву, взявшись за ручки, поедут на красном ковре стоять и отчитываться за упущения. А нынче звёзды падают быстрее и безжалостнее, чем ещё десять лет назад. И не жрать в этом ресторане дяде Серёже и не слушать, как кудахчет молодая курица со сцены.
Пару секунд, не теряя приятного выражения лица, прикидываю расклад. И свои аргументы. Когда на кону большие бабки и положение, ни о каких дружеских отношениях речи не идет. Только выгода. От меня губернатору большая выгода. Он, как Крестный отец, любит, чтоб человек оставался должен услугу. А, если сейчас он поможет, то мы будем серьезную услугу ему возвращать.
Ну и пусть.
Главное, вопрос решить быстро и так, как мне надо. Как надо корпорации. Отцу. Ладе. Я вывожу из-под удара в первую очередь ее. А затем бизнес. И тут любая цена уместна.
Откидываюсь на спинку дивана, как сделал Макар, смотрю на свою малышку. Она изящно кушает, как птичка. И внимательно слушает поющую любовницу дяди Серёжи.
– Я обожаю эту песню, – она смотрит невинными глазами на губернатора, и того торкает. Замирает мужик. Потом улыбается Ладе и подливает ей в фужер аперитив.
Я смотрю на Игореху.
– Не надо показательно, – говорит он дядьке. – Не тот случай, затронуты слишком болезненные точки. Я, тем более, уже сгонял, закупку сделал контрольную. Есть аудио и видео запись.
ФСБшник ждёт решения губернатора, тот, окружённый двумя кадрами с ебанцой, начинает проникаться к ним со всей душой и принимает правильное для меня решение.
– Тихо, – говорит он Макару.
– Когда? – спокойно спрашивает тот.
Недоволен. Но ничего сделать не может. Не думаю, что он связан с нашими конкурентами. В любом случае, наркопритон будет прикрыт и очень быстро. В несколько дней я решу вопрос с Харитоновым, только Михалыч вытащит мне, что к чему, и сразу увезу Харитонова в Москву на серьёзный корпоративный разговор.
– Сейчас. Контрольная закупка еще одна, на всякий случай, облава. Прокурора не беспокой. Разрешение на обыск с изъятием даёт хозяин.
– Так точно, – говорит Макар и отчаливает от нашего столика.
Выходим из ресторана, напряженные, словно на приеме у президента побывали, честное слово.
– Петя, – шепчет малышка, слабея прямо на глазах. Ей это тоже тяжело далось, дядя Сережа – тот еще крокодил со змеиной энергетикой, всю душу через трубку высосет, – если вот очень обязательно мне ходить на такие встречи, я согласна, конечно… Но это было тяжело.
Я целую её в засос прямо на глазах у Игорёхи.
Мне тоже было нелегко, малышка. Но не будь тебя рядом, я бы надорвался на этих переговорах.
Богдан Петрович.
Кирсан приехал, Игорёха что-то нарыл.
Время шестой час, а у меня аврал в делах.
Лада стоит, терпеливо ждёт, когда я закончу разговор. Разговаривает с Игорехой, он на удивление даже что-то отвечает. Хотя обычно с бабами ему не особо интересно разговаривать.
Слишком недалекие для такого гения, бляха муха.
Я поглядываю на них краем глаза, невольно любуясь спокойным и даже умиротворенным лицом своей малышки.
Очень хочу все завершить и завалиться с ней опять в постель. Теперь уже до утра.
А то вообще не насытился, так, попробовал чуть-чуть.
Но только заканчиваю разговор с одним собеседником, опять раздаётся звонок.
Приходится ладонью попу малышке поглаживать, чтобы не обижалась. Ну и вообще… Приятно так.
Игореха смотрит, прищуривается насмешливо. Я для него – уже каблук беспросветный.
Да и плевать.
В перерыве между звонками успеваю опять обнять Ладу, привлечь к себе.
Глаза у нее… Черт… Не бывает таких глаз. Внимательный, чуть уставший взгляд.
– Что, малышка? – с придыханием целую её лицо. – Что моя девочка? Я приеду к тебе сегодня. Немного разгребу с Михалычем… С Кириллом Михайловичем Кирсановым.
– Не надо приезжать, – быстро говорит она. – Потом никаких ко мне претензий, я пыталась сказать, ещё в Москве, но ты всё сделал, чтобы я молчала.
Так.
Ничего не понял. Думаю, соображаю. Где, что упустил?
– Почему не надо приезжать? – напряжённо вспоминаю, где накосячил.
Мы стоим на парковке возле офиса, втроем, специально не захожу внутрь, Кирсана жду.
Оглядываю двор у офиса, замечаю Харитонова, спешащего мне навстречу. Довольный, морда сияет, как у кота рядом со сметаной.
Лада молчит, но я , похоже, просекаю. У неё же ребёнок! Как я мог упустить? Не хочет приглашать в гости, это понятно.
– Малышка, ребёнок не проблема, – шепчу ей в ушко, она вздрагивает и краснеет.
И да, это меня опять заводит. И вообще торкает её невинность.
Странная все же для женщины ее внешности и возраста.
Интересно, сколько у неё любовников было?
Надеюсь, Кирсан вытащил информацию интимного плана. Я на это не напирал, но он далеко не дурак. С полуслова все сечет.
Свои бабки отрабатывает полностью.
– Не-ет, – с издёвкой протягивает Лада. – Не проблема, Пётр Григорьевич. Я пошла.
– В смысле «пошла»?! – возмущаюсь я, с ужасом представляя, как моя малышка шурует со своей аппетитной попкой и четвертым размером на общественный транспорт. – На бумере поедешь, он твой. Пока я не добрался до автосалона.
– Пётр Григорьевич, – глаза её тёмные наполняются… Слезами, что ли? Черт, где я не так что-то сделал? Ведь всё было нормально.
Подходит Харитонов. Улыбается, сволочь. Это ты зря. Очень зря.
