Реально? Совершенно реально. Этот план должен был вызвать панику у британцев: уж они-то знали меру «любви» народов Индии к Британской Ост-Индской компании. Грандиозное восстание было совершенно гарантировано. Британцев «мочили» бы в сортирах — в деревянных тропических будочках даже там, где не появился ни один французский или русский солдат.
Этот план уже начал реализовываться!
В январе 1801 года казачий атаман Василий Орлов получил приказ вести конницу к границе с Индией. Атаман Матвей Иванович граф Платов был освобожден из Петропавловской крепости и поставлен во главе казаков.
Через месяц войско из 22 500 казаков должно было достигнуть Оренбурга, а оттуда через Хиву и Бухару добраться до Инда. Немедленно после смерти Павла в марте 1801-го казакам был отдан приказ прекратить поход и возвращаться на Дон.
Так реализовался один из политических законов Российской империи: ограниченность самодержавия удавкой. Чтобы удавка пошла в дело, надо было затронуть интересы дворянства. Они и оказались затронуты: торговля с Британией была слишком выгодна для владельцев земель и крепостных. Как Австрия долго не могла выйти из войны — очень уж задолжала Британии, так и русские дворяне сидели на игле британских денег.
По официальной версии, разрыв экономических контактов с Британией очень сильно ударил бы по экономическим интересам России. Если считать дворянские имения «Россией», то все верно. И если иметь в виду только кратковременную выгоду. Почему дворянство не считало для себя выгодным (в том числе и экономически) навязать Британии политическую волю России и Франции? Ответ может быть только один: они не отождествляли себя и свое благосостояние с могуществом Российской империи. Народ российский? В своем представлении они и были этом народом.
Последствия
Павел I был задушен в собственной спальне в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Михайловском замке. В заговоре участвовала верхушка столичного дворянства: адъютант гренадерского батальона Преображенского полка, Аргамаков, Н.П. Панин, вице-канцлер, Л.Л. Беннигсен, командир Изюминского легкоконного полка П. А. Зубов (бывший любовник Екатерины), Пален, генерал-губернатор Петербурга, командиры гвардейских полков: Семеновского — Н.И. Депрерадович, Кавалергардского — Ф.П. Уваров, Преображенского — П.А. Талызин), а по некоторым данным — флигель-адъютант императора, граф Петр Васильевич Голенищев-Кутузов, сразу же после переворота назначенный командиром Кавалергардского полка.
О том, что именно произошло, судить трудно: документы, написанные непосредственными участниками заговора, уничтожены.
Александр уничтожил воспоминания Палена и Зубова.
Николай с трудом нашел и сжег записки Беннигсена.
Видимо, какие-то документы уничтожал и Павел: мы до сих пор не знаем, от кого он узнал о заговоре. В качестве доносчиков называют генерал-прокурора П.Х. Обольянинова, бывшего шефа Санкт-Петербургского полка В.П. Мещерского. Все это — слухи. Достоверно известно только то, что царь узнал о заговоре. И что он безошибочно вызвал к себе тех, кто в заговоре не участвовал: Линденера и Аракчеева. Но фактически это лишь ускорило исполнение заговора: опираться было не на кого, помочь некому.
Впустил заговорщиков в личные покои царя адъютант гренадерского батальона Преображенского полка Аргамаков. Солдат-охранников расставлял командовавший внутренним пехотным караулом Марин. Верных солдат (из простонародья) удалил, потомственных гвардейцев оставил.
Народ, в том числе рядовые солдаты, могли бы спасти своего императора, но он ведь к ним не обратился. А сами они ни во что посвящены не были.
Двое камер-гусара, стоявшие у двери, храбро защищали свой пост. Один из них был заколот, а другой ранен. Это камер-гусар Кирилов, впоследствии служивший камердинером при вдовствующей государыне Марии Федоровне.
Подробности убийства передаются по-разному, каждая версия позволяет разные трактовки. По одной версии, Павел был убит Николаем Зубовым, мужем Натальи Александровны, единственной дочери Суворова, который ударил императора массивной золотой табакеркой (при дворе впоследствии имела хождение шутка: «Император скончался апоплексическим ударом табакеркой в висок»).
По-разному передавали обстоятельства дела: то ли Зубов вырвал табакерку из рук Павла, который пытался сам нанести удар, то ли убийство было преднамеренным.
По одной из версий, князь Платон Зубов долго спорил с императором, доказывая, что деспотизм его сделался настолько тяжелым для нации, что они пришли требовать его отречения от престола. Как видите, аргумент именно такой: «для народа».
Спор скоро сделался очень бурным, «собеседники» подрались.
По другой версии, Павел был задушен шарфом или задавлен группой заговорщиков, которые, наваливаясь на императора и друг друга, не знали в точности, что происходит. Приняв одного из убийц за сына Константина, закричал: «Ваше Высочество, и вы здесь? Пощадите! Воздуху, воздуху!.. Что я вам сделал плохого?» Это были его последние слова.
Версии не обязательно противоречат друг другу. По одной из версий, Павел, получив удар в висок, без чувств рухнул на пол. В ту же минуту француз-камердинер Зубова (по другим данным — сам Зубов; по третьим — Беннигсен) вскочил с ногами на живот императора. Называли по крайней мере три имени того, кто взял висевший над кроватью собственный шарф императора и задушил лежавшего без сознания.
Называли имена (до 8 человек) тех, которые стремились выместить полученные от императора оскорбления, избивая уже труп. Врачам и гримерам было нелегко привести тело в такой вид, чтобы можно было выставить его для прощания. Все, прощавшиеся с императором, видели на его лице черные и синие пятна. Треугольная шляпа была так сдвинута набок, чтобы скрыть левый проломленный висок.
Говорили, что когда дипломатический корпус был допущен к телу, французский посол нагнулся над гробом и, оттянув рукой галстук императора, обнаружил красный след вокруг шеи, сделанный шарфом. Но опять — слухи без документов.
Неясно, собирались ли заговорщики вообще убивать Павла I. Известно, что «Великий князь Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня предварительно клятвенного обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца; я дал ему слово: я не был настолько лишен смысла, чтобы внутренне взять на себя обязательство исполнить вещь невозможную, но надо было успокоить щепетильность моего будущего государя, и я обнадежил его намерения, хотя был убежден, что они не исполнятся»
[84]
.
По воспоминаниям князя А. Чарторыйского, мысль о заговоре возникла чуть ли не в первые дни правления Павла, но переворот стал возможным только после того, как стало известно о согласии Александра, который подписал соответствующий секретный манифест, в котором признавал необходимость переворота и обязывался не преследовать заговорщиков после восшествия на престол
[85]
.
