Все эти горы выеденных костей на заросших высокими сорняками дворах…
Машины, которые раньше перевозили пассажиров с места на место, а теперь стоящие памятниками у дорог и подъездов…
И над всем этим холодное горное небо…
– Кит. – Лэйки положила руку ему на плечо. – Все норм?
– Ты тоже это чувствуешь? – спросил в ответ Кит, едва слыша собственные слова.
Все – от дороги и до синтетических домиков, от странного чириканья птицы до порывов ветра, и даже ответ Лэйки…
– Что чувствую?
…все это было частью того ощущения.
И сейчас Кит нашел подходящее слово: припоминание.
– Я уже бывал тут.
Издалека донесся тихий и ровный грохот приглушенного грома.
– Что? – спросила Лэйки.
– Приближается, – сказал Кит, подняв на нее взгляд.
В этот самый момент в дальнем конце дороги словно ниоткуда возник паренек. Он бежал прямо к ним и на ходу кричал что-то.
– Спрячься за меня, – велела Киту Лэйки. Она уже вскинула было винтовку, но Кит заставил ее опустить оружие. – Кит.
– Подожди.
Рядом, с топором наизготовку, встал Монти. И только когда незнакомец споткнулся и упал, выронив припасы, они увидели, что он, оказывается, что-то нес. Парень тем временем поднялся, держась за руку, и побежал еще быстрее – теперь, когда избавился от груза.
– Что он там кричит? – спросил Монти.
Незнакомец был уже близко. Грохот тем временем сделался громче, и ребята сообразили, что это вовсе не гром.
– Я же сказал, – напомнил Кит. – Приближается.
В том месте, где дорога на горизонте извилистой лентой уходила в горы, исчезая в Запределье, источник низкого рокота, видимо, развернулся и, приняв форму черной приливной волны, перевалил через пик, завис на мгновение в воздухе, словно в замедленной съемке, и обрушился вниз. Покатился по склону в их сторону, накрывая землю огромным живым одеялом.
Кит резко втянул воздух. Только взгляни, подумал он со слезами на глазах, смутно осознавая, что не пройдет и минуты, как погибнет.
Когда незнакомец поравнялся с ними, крича во все горло, Лэйки ухватила Кита за руку, дернула на себя. Он пошатнулся, на автомате передвигая ногами, но те уже как будто не принадлежали ему. Китом овладело спокойствие, стоящее по другую сторону ужаса.
Он высвободился из хватки Лэйки, умиротворенно глядя на эту волну, которая через несколько секунд грозила его поглотить. Неистовая природа, которая, даже спустив свою душу с цепи, не нарушала собственной гармонии.
– Взгляните… – В самой середине рой был темнее всего, напоминая осьминога, который собирается напасть; он загородил собой все, размахивая щупальцами, вбирая их и снова ими выстреливая, летя вперед, прямо на ребят. – Только взгляните.
И тут Монти подхватил его, забросил за плечо и следом за Лэйки и незнакомцем устремился к ближайшему домику пастельных тонов – где еще одна незнакомка держала им дверь открытой и кричала, чтобы они пошевеливались.
они несут ночь
Компания сжалась на ковре, устилавшем пол пустого подвала. Без свечей, боясь заговорить и даже шевельнуться, чтобы ничем себя не выдать.
Рука Лэйки, которой она держала Кита, дрожала.
Высоко в стене (на уровне земли) располагалось небольшое окошко. Оно было заколочено, однако в щели между досками, в которые должен был по идее проникать солнечный свет, виднелась сплошная тьма. Кит невольно вспомнил самодельный знак в библиотеке начальной школы Тафта.
«Знай своего врага»…
Про мух он знал прилично. В архивах библиотеки для взрослых нашел фотографии, прочел статьи первых недель.
Знал, что рой мух, которые действуют как единое целое, способен, подобно какому-нибудь огромному мифическому ворону, оторвать человека от земли, сожрать его прямо в воздухе. Стоило вообразить эту картину, и Кит буквально увидел, как мухи набиваются ему в рот, в желудок, съедают его изнутри, а он растворяется в них, становясь частью мифологии ворона.
Ужасно, конечно, однако бывало и хуже.
У мух имелся еще один способ убийства: они зарывались в тело жертвы, оставляя, подобно семенам, в ее коже, вместе с заразой, фекалии. У разных людей в организме этот маленький эмбрион смерти и вызревал по-разному. Если верить тем же статьям, инкубационный период длился от нескольких дней до нескольких недель, а симптомы разнились от самых распространенных: галлюцинации, деменция, сильная усталость, слепота – до таких, что Кит, увидев их в тексте, перечитал его несколько раз. Сперва он не понял смысл новых слов, а когда докопался до него, пожалел.
Неутолимый голод. Писали о людях, съедавших собственные руки, плечи и ступни.
Экстремальное выпадение прямой кишки. Писали о людях, вынимавших из себя органы, начисто опустошая свое нутро, так что да, Кит, глядя на заколоченное окно, понимал: если гигантское облако мух поднимет тебя в воздух и съест, это плохо, но еще не так страшно.
Имелись и другие теории о том, как передается мушиный грипп. Кто-то говорил о непрямом контакте: люди изолировали себя в домах, заколачивая окна и вентиляционные отверстия, тогда как в девяти случаях из десяти кто-то из их круга уже носил в себе грипп.
А ведь… и его Дакота могла скончаться от гриппа. Кит касался ее.
Судя по статьям, беда была в том, что те самые ученые, которым полагалось проверять теории о передаче гриппа, умерли, едва принявшись за работу.
– Бояться – это хорошо, – говорила девочка, одна из трех незнакомцев на другом конце комнаты. Та, что впустила их в дом; сейчас она ела сушеный фрукт из пакетика. При звуке ее голоса, неожиданно прозвучавшего в тишине, все обернулись. – Если боишься, значит, ты еще жив.
Снаружи бушевал рой.
схожие судьбы и странные встречи
Когда стало ясно, что мухи улетели, они выбрались из подвала на кухню и встали там, разбившись на группы, дожидаясь, пока хоть кто-нибудь заговорит первым. Девочка, что ела сушеный фрукт, достала из шкафчика бинт и бросила его пареньку, который до этого убегал от роя по дороге.
– У тебя локоть кровит.
– Черт. – Он скинул потертую армейскую куртку и проверил рану. – Наверное, рассадил, когда грохнулся.
– Нашел что-нибудь?
– Да, но… все выронил. – Он пожал плечами, разматывая бинт. – Хочешь выйти и забрать?
– Не. Потом, может быть. – Тут она обернулась и посмотрела на группу Кита, будто только что вспомнила об их присутствии. Сказала со вздохом: – Отлично. Мы здесь дольше вас, и я спасла вам жизни, но уступлю первой. Меня зовут Лоретта.
Лоретта была старше любого из присутствующих: лет за двадцать, прикинул Кит, стараясь не больно-то впечатляться. Белокожая, длинноволосая брюнетка, челка до бровей. На ней был толстый свитер и перчатки без пальцев.
