После 500 года до н.э. римляне каждый год вели мелкие войны, чтобы установить контроль над соседней местностью вокруг города, что было завершено с завоеванием Вейи в 396 году до н.э. За следующие шестьдесят лет Рим продвинулся на юг — но лишь после победы в Сентинской битве в 295 году до н.э. была установлена гегемония Рима в Италии южнее долины По. В окрестностях Рима несколько общин было включено в список граждан, но после 295 года до н.э. самой большой группой населения в Италии стали «союзники». Они были подчинены Риму после военных поражений и были обязаны участвовать в его кампаниях. Хотя «союзники» не были римскими гражданами, они поддерживали Рим, чтобы получать некоторые выгоды от дальнейших завоеваний.
В 290-х годах до н.э. Рим все еще оставался очень маленьким государством с крестьянским населением, без профессиональной армии и с очень ограниченной правительственной надстройкой из элиты, наполовину любителей, наполовину профессионалов, без постоянного чиновничества. В нем ходило совсем мало монетных денег, и уровень торговли все еще был низок. Рим оставался местной силой, городом, все еще находившимся на границе Евразийского мира.
[О более позднем Риме см. 9.5]
8.12. Евразийская периферия: Центральная и Западная Европа
[О более ранней Европе см. 3.3.1]
Остальная Европа оставалась на еще более низком уровне социальной, экономической и политической организации, чем Итальянский полуостров. Проявление железных инструментов и оружия примерно с 750 года до н.э. только ускорило медленное усложнение организации и иерархии в сельскохозяйственных общинах и нескольких центрах металлургии. Военную элиту и вождей хоронили в носилках вместе с их оружием и несколькими примитивными повозками. Редкие крепости на холмах стали резиденциями местной элиты. Ее власть увеличилась еще сильнее примерно после 600 года до н.э., когда она стала контролировать растущую торговлю со Средиземноморьем. Торговля шла в основном через Северную Италию и греческие торговые колонии в Марселе, которые господствовали на маршрутах вверх по долине Роны.
Ключевой точкой для контроля за торговлей было местечко Хойнебург на верхнем Дунае — этот город занимал треугольный мыс 600 ярдов длиной и 200 ярдов шириной у основания и был окружено защитной стеной из необожженного кирпича, поставленного на каменное основание. Это наверняка была резиденция местного вождя и его военной элиты, которая богатела и удерживала власть благодаря контролю за торговыми путями на юг и доступу к престижным товарам, получаемым из Средиземноморья.
Около 500-450 годов до н.э. по неизвестным нам причинам произошли крупные изменения в обществах в Центральной и Западной Европе, угасание существующих центров и разрыв торговли с Югом. Эти изменения характеризуются появлением нового культурного стиля, известного как латенский, часто привязываемого к «кельтам». Возникает вопрос, кто такие «кельты»? Связь между их культурой и языком необычайно путаная, и не становится более понятной от приписывания этой культуре термина «кельтская» или даже увязывания ее с христианской церковью, которая расцвела в этом регионе через тысячу дет после 500 года н.э.
Все черты новой культуры невозможно совместить в одну под общим названием. Нет никаких свидетельств, что люди, которые жили в Западной и Центральной Европе, когда-либо называли себя кельтами. Название это, вероятно, появилось из греческой колонии в Марселе, где одно из местных племен называли Келоти. Очевидно, со временем греки, с обычной для себя комбинацией высокомерия и чувства превосходства, стали применять это название ко всем людям из «варварских» регионов. Позднее термин начали присваивать всем, кого римляне сами решали назвать кельтами. Но даже тут есть недоразумение — Цезарь сообщает только о трети Галлии, как о кельтской стране, а Британию и Ирландию римляне вообще не считали «кельтскими» странами.
Кельтская языковая группа существовала внутри индоевропейской языковой семьи, но выжила она только в областях, куда не дошли римляне (как в Ирландии), или лишь слегка задетых римским завоеванием, как в Британии. Однако нет простого равенства между говорящими по-кельтски местностями и стилем латенского искусства. Некоторые черты латенской культуры пришли из Иберии, это прослеживается даже в говорящих по-кельтски районах; несколько наилучших образцов кельтского стиля происходят из Дании, где говорят на германском языке.
Понятие о кельтах как об индоевропейцах неразрывно связано с понятием миграции с Востока. Однако в поддержку и этой теории также существует мало свидетельств. При отсутствии данных о языках, на которых говорили в Европе до этого времени, эти «кельтские» группы могли быть не более чем местными сельскими общинами, обычно видоизменяющими свой язык в течение очень долгого периода времени. Вероятно, миграция сыграла небольшую роль в их истории — если не считать короткого периода, когда они продвинулись в Северную Италию около 400 года до н.э.
Примерно с 450 года до н.э. в Европе появился ряд очень различных обществ. В зоне, ближайшей к Средиземноморью, развитие было самым быстрым под влиянием торговли, а позднее римской экспансии. К I веку до н.э. в Галлии появились оппида (термин Цезаря), или укрепленные города на вершинах холмов, — резиденции элиты, которая контролировала общества, подошедшие к грани превращения в организованные государства.
На территории нынешней Чехословакии
[14] развились основные «индустриальные» деревни — такие, как Мсецке Жехровице. Существовали также крупные торговые центры, подобные Манхингу в Баварии, который имел защитные стены более четырех миль длиной, построенные из бревен, скрепленных железными гвоздями общей массой более 100 тонн. Строительство таких сооружений требовало гораздо более развитой социальной организации, чем имелось у всех цивилизаций, когда-либо ранее существовавших в Европе к северу от Альп. С другой стороны, во многих труднодоступных землях, таких как Пенинские горы в Британии, общество представляло собой лишь немногим большее, нежели кучка очень бедных разбросанных земледельческих деревушек. Это был мир, совершенно отделенный от развитых обществ Евразии, существовавших в Китае, Индии и Юго-Западной Азии.
Обзор IV Мир в 500 году до н.э.
Глава 9. Смыкание Евразийского мира (200 до н.э. — 200 н.э.)
Примерно до 200 года до н.э. все империи и государства в противоположном конце Евразийского континента, в Юго-Западной Азии и в Китае, развивались в почти полной изоляции друг от друга. Месопотамия торговала с долиной Инда, а империи Ирана контактировали с северо-западом Индии. После Александра Македонского Средиземноморский мир получил смутные представления об империи Маурья в Индии. Китай, похоже, совсем не имел контактов с Индией, не интересуясь областями, расположенными дальше на запад.
Единственной возможностью контактов, которые были весьма ограниченными и непрямыми, оставались контакты через кочевников Центральной Азии. Между дальними концами Евразии не существовало ни обмена какими-то технологиями, ни торговли или обмена идеями. Эта ситуация начала меняться примерно после 200 года до н.э. Решающим фактором стало постепенное образование единого китайского государства во времена династии Цинь, а затем Хань. Это государство начало экспансию на запад, в Центральную Азию, что в конце концов привело его к контакту с Парфянской империей в Иране и меньшим Кушанским царством в Бактрии, а также северо-западом Индии.
