Первичной задачей ранних государств и империй оставалась война, и карьера большинства правителей зависела от их успехов в ее ведении. Часто самым легким, а во многие времена и единственным путем увеличения государственных доходов было нападение на соседнее государство и ограбление его территории или захват сельскохозяйственных земель с привязанными к ней крестьянами, чтобы забрать излишки их продукции. Это повышало престиж правителя и давало возможность награждать элиту, тем самыми сохраняя ее лояльность правителю. Большая часть доходов государства шла на содержание армии. Эта первичная, а часто и единственная задача сохранялась тысячелетиями — в Англии между 1130 и 1815 годами более трех четвертей дохода государства тратилось на армию и флот.
Благодаря этим общим нуждам история ранних государств и империй следует очень схожими путями, которые в последующих главах мы увидим повторяющимися раз за разом. На ранней стадии государства часто могли быстро расшириться под предводительством одного динамичного правителя. При обычной слабости большинства государств не составляло труда быстро завоевать большие пространства, а при малом размере большинства армий результат одной битвы часто становился решающим. Однако подобная экспансия, как правило, очень быстро сталкивалась с неразрешимыми проблемами. Естественные границы, такие как реки и горы, часто трудно было преодолеть, а стоимость ведения войны, оккупации и управления новыми провинциями должна была окупаться полученным с завоеваний доходом, особенно в условиях плохой транспортной связности.
На практике ранние империи не имели четко определенных «границ». Вместо них существовали приграничные зоны, где контроль был ограниченным и неустойчивым, становясь в зависимость от местных условий; часто он сводился к обычным карательным экспедициям для наведения на некоторое время порядка и захвата какой-нибудь добычи.
Основные проблемы ранних государств и империй возникали после периода начального завоевания. Одной из самых важных становилось наследование в правящей семье. Наилучшим вариантом было ясное наследование по мужской линии, обеспечивающее стабильность. Спорные наследования внуками или братьями правителя, либо наследование юным сыном, зависимым от регента, обычно становились достаточной причиной для возникновения внутренней слабости и зачастую вызывали гражданские войны. Периоды стабильности, приводившие к росту населения, обработке новых земель, росту годового дохода государства и активизации торговли, обычно совпадали с установившимся наследованием в течение нескольких поколений. Однако очень немногие государства смогли долго избегать проблем наследования.
В новых империях первые правители должны были решать три увязанные друг с другом проблемы: как награждать своих сторонников, как контролировать вновь завоеванные области и как содержать армию. Решения должны были опираться на фундаментальное ограничение — земля была почти единственным имуществом и главной формой богатства. Принимаемые решения почти везде и всегда оказывались одинаковыми — передачей завоеванной земли отдельным представителям элиты, чтобы они могли использовать ее для обеспечения определенного количества воинов, предоставляемых правителю по его требованию. Эта система обычно называется феодализмом, но европейский феодализм — только одна форма явления, которое было обычным по всей Евразии в течение нескольких тысячелетий.
Сначала по обычаю это жалование землей было условием содержания солдат, но не являлось наследственным и могло быть отменено. Время от времени правители становились достаточно могущественными, чтобы перераспределить землю, когда умирал ее хозяин. Однако для землевладельцев стало обшей традицией очень быстро устанавливать свою систему наследования. Как только такое происходило, правителю осталось гораздо меньше возможностей контроля над местной элитой, которая устанавливала собственную систему власти и заводила свои войска. Это требовало от правителя вести переговоры для получения поддержки. Ему приходилось контролировать местные элиты через назначение местных и провинциальных управляющих, которые представляли бы его власть на местах. Однако при отсутствии опытной бюрократии правитель имел очень мало людей, на которых мог бы возложить (и доверить им) эту задачу. Поэтому империи обычно делились на несколько крупных провинций, власть в которых доверялась членам семьи правителя — в надежде, что они будут заинтересованы в сохранении у власти всей семьи. Если правитель был сильным и авторитетным, эта система могла работать, но у нее была и оборотная сторона: она давала членам царской семьи сильный базис власти, который они могли использовать в случае спора за наследство.
Если проблем по поводу наследства не возникало, ранние империи могли в течение некоторого времени оставаться относительно стабильными. Однако рано или поздно начинали накапливаться внутренние проблемы. Элита укреплялась в своих наследственных поместьях и приобретала еще больше власти, так как постепенно увеличивала свои владения или покупкой земли у обедневшего крестьянства, или простым присвоением ее. Налоговые системы рушились, когда империи постепенно теряли свою эффективность по мере того, как центральная власть все более отрывалась от реального распределения богатств. Эта проблема обострялась, так как элита не горела желанием платить налоги, и все большее количество земли оказывалось в пользовании различных структур, особенно религиозных, которые вообще не платили налогов.
Поэтому богатство и власть правителя имели тенденцию постепенно уменьшаться параллельно с усилением провинциальных элит, которые было трудно контролировать из-за плохих дорог. Обе тенденции означали, что государству становилось все труднее содержать армию. Попытки повысить налогообложение, как правило, были обречены на провал и приводили лишь к мятежам в провинциях или восстаниям крестьян, либо тому и другому вместе. Сразу возникал порочный круг — рост внутренней слабости в сочетании с мятежами в провинции и на фоне споров за наследование вел к росту неспособности сопротивляться внешнему давлению. Это приводило к потере территорий и, соответственно, доходов с них, что влекло еще большую слабость и в конце концов обвал режима.
Характер этого обвала варьировался от империи к империи. Некоторые, такие как цивилизации Теотиуакана и народа майя, похоже, потерпели полный коллапс, не оставив государства-наследника. Часто в государстве происходили изменения, в результате которых некоторые области терялись, но где-то появлялись новые институты и группы, продолжавшие ранее существовавшие традиции. Наглядным примером такого рода обвала стала Римская империя. Она исчезла как политическая единица в Западной Европе в V веке н.э. (хотя многие черты ее культуры продолжили свое существование) — но на Востоке родилась новая форма империи, которая просуществовала еще тысячу лет, хотя под конец весьма мало напоминала прежнюю могущественную державу.
Обычно исчезала только очень тонкая и хрупкая государственная структура, заменявшаяся новой системой управления. Для основной массы населения — крестьянства — как правило, менялось очень мало. Так как оно в основном имело мало контактов со своими правителями, появление новой элиты землевладельцев давало мало фундаментальных изменений. Новые правители могли принести некоторую стабильность после периода гражданской войны и завоевания — но стабильность также означала более эффективное обложение налогами и реквизицию еще большего количества пищевых излишков.
