Морской транспорт также имел массу проблем. Суда того времени обычно были примитивными и уязвимыми для стихий, лишь немногие корабли заходили в море настолько далеко, чтобы не видеть земли. В Средиземном море до последних нескольких веков путешествия в основном, ограничивались несколькими спокойными месяцами летом, а плавание по Индийскому океану, морям Юго-Восточной Азии и Китая ограничивалось сезонными муссонными ветрами.
Подавляющее количество населения, которое жило малоприбыльным сельским хозяйством, имело очень мало возможностей тратить свои средства на какие-либо товары, кроме самых необходимых, таких как инструменты и домашняя утварь в виде горшков. Торговля ограничивалась малым количеством товара и плохими условиями для его транспортировки. Большая часть существовавшей торговли осуществлялась в интересах элиты (которая отчуждала в свою пользу значительную долю доходов) и сводилась в основном к предметам роскоши, так как именно их обычно было легче всего транспортировать.
Земля была главной формой богатства, и для элиты существовало мало способов истратить излишки, которые они собирали с крестьян, кроме бросающейся в глаза сферы потребления — особенно пищи, одежды и экзотических заморских предметов. Поэтому число купцов и ремесленников было ограничено. В большой степени эти группы существовали вне основной «оси» общества, между элитой и крестьянством. Они обычно были исключены из элиты и считались стоящими ниже нее по социальному статусу — несмотря на то, что богатство торговцев было важно для ранних государств. Однако со временем, когда благосостояние элиты медленно выросло, уровень торговли также возрос, и она постепенно начала становиться более важным сектором экономики.
6.2. Евразийские государства и империи
Имея такие социальные, экономические и коммуникационные оковы, ранние государства и империи в Евразии были завязаны на очень хрупкую структуру. Все они имели очень ограниченные ресурсы, и даже те оставались нестабильными. Существовала очень слабая экономическая и социальная инфраструктура, на которую они могли опереться. Почти все ранние государства и империи были монархическими, только в нескольких районах, и обычно на относительно короткое время, некоторые города сохраняли независимость под властью местной олигархии.
Монарх часто являлся важной персоной в религиозных, символических и ритуальных функциях, но обычно существовало разделение власти между ним и религиозными авторитетами, хотя точная граница этого разделения часто вызывала много споров. Религия всегда оставалась жизненно важной для правителя, а не просто являлась неким набором общепринятых функций. Церковь была одной из немногих организаций, которые существовали не просто на местном, деревенском уровне — в особенности с подъемом мессианских религий, таких как христианство и ислам. Часто, как в средневековой Европе, сословие клириков оказывалось единственным образованным элементом общества, и поэтому оно становились жизненно важными для существования даже примитивной государственной структуры.
Для большинства правителей существовало резкое разделение их действенной власти. Внутри двора личная власть монарха часто была неограниченной — его прихоти исполнялись немедленно, а соперников или бывших фаворитов можно было по первому требованию казнить или отослать на смерть. Политика, если таковая существовала, оставалась в основном предметом спора между разными представителями элиты и их семей за власть, богатство и влияние при дворе правителя или внутри самой элиты, как в республиканском Риме. В подобных случаях власть неизбежно рассматривалась как личностная и персональная.
Но вне двора неличная власть правителей в обществе была сильно ограничена. Они не имели другой возможности, как только разделить власть с местными элитами и как-то надеяться контролировать их. Эти элиты имели обычно сильное влияние благодаря своим земельным владениям, то есть обладали властью и опорой на местах. Часто правителю оставались лишь весьма грубые методы контроля за такой элитой — как, например, удерживание при дворе заложников из ее семейств. Одним из самых известных примеров режима такого типа была Япония эпохи сегуната Токугава между началом XVII века и 1868 годами, когда вся местная аристократия должна была проводить часть года в столице Эдо и содержать два дома — один в Эдо, а другой в родных местах.
Функции этих ранних государств и империй были необычайно ограничены. Они имели очень мало чиновников, чтобы выполнять государственные задачи, сплошь и рядом существовало мало различия между действиями в интересах дома правителя и в интересах государства. Главной целью государства был сбор налогов и содержание армии для внешних и внутренних нужд. Только в некоторых случаях (в основном в Китае) государство смогло зарегистрировать свое население и землю, чтобы повысить возможность собирать налоги; большинство остальных государств не имело возможности для этого и придерживалось очень простых систем сбора налогов.
Так как земля была почти единственной формой богатства, налоги должны были начисляться на нее, а их уровень обычно фиксировались местом и единицей количества земли, так как лишь это имело практическое значение. Для крестьян единственным периодом, когда они входили в контакт с «государством», было время сбора налогов. Этот сбор опирался на силу и был для крестьян не сбором налогов в современном понимании, а скорее насильственной реквизицией пищи, от которой они зависели.
Обычно уровень налогов менялся редко, поскольку отсутствовало понимание, как и отчего это делается. Проблема заключалась в том, что, если количество населения уменьшалась, налоговое бремя на каждого земледельца увеличивалось, что повышало вероятность мятежа — с которым правительство могло и не справиться. Напротив, если население росло и регион становился богаче, тогда правительство теряло на существовавшем до того годовом доходе.
Со временем налоги обычно начинали все больше расходиться с реальными доходами общества. Часто наиболее удобным для государства вариантом было использование откупщиков для сбора ежегодной доли дохода от имени государства. Это было следствием отсутствия государственной бюрократии — но по крайней мере обеспечивало государству надежный доход. Неприятным моментом был тот объем денег, которое откупщики перекладывали в свои собственные карманы — во Франции XVIII века государство таким образом теряло около четверти всего годового сбора налогов.
Почти ни одно государство было способно обеспечить своему населению лишь самую минимальную внутреннюю безопасность. Полицейских сил не существовало, и большие просторы территорий, особенно горные, болотистые и удаленные от столицы, едва ли вообще как-то контролировались. Они были царством бандитов и грабителей, которые нападали на путешественников и грабили деревни. Если нарушителей закона ловили, наказания были жестокими — но «политический курс» находился в основном в руках местных силовых группировок и немногих землевладельцев. Правители могли время от времени издавать эдикты по различным экономическим, социальным и религиозным аспектам, но эти законы оказывались трудновыполнимыми, и им редко следовали.
Некоторые государства проводили строительные работы — сооружение дорог, каналов, замков и дворцов, но они могли осуществляться только путем мобилизации местного населения или использования труда рабов и военнопленных. Некоторые государства пытались организовывать переселение больших масс населения по соображениям безопасности — Ассирийская империя, находясь на пике своей мощи, применяла такую тактику в широких масштабах, переместив за триста лет около четырех с половиной миллионов людей.
