Хотя Соединенные Штаты обладали полной монополией на ядерное оружие до первого испытания, проведенного Советским Союзом в 1949 году (на практике эта монополия существовала еще в течение нескольких последующих лет), запас бомб был ограниченным, и с их помощью было бы невозможно остановить наступление Советского Союза, проводимое с использованием традиционных видов оружия. Соединенные Штаты разработали первую водородную бомбу в 1952 году — но пробное сбрасывание с самолета было произведено лишь в 1956 году, и только в конце пятидесятых годов стало возможным массовое применение водородных бомб. К тому времени, когда в середине пятидесятых годов у Соединенных Штатов действительно появился большой ядерный арсенал, Советы обладали возможностью нанести им достаточный ущерб, чтобы отбить желание атаковать.
По мере того как возможности Советов увеличивались, сначала благодаря бомбардировщикам дальнего действия, а затем благодаря ракетному оружию, развилась «теория сдерживания». Однако оба государства сначала создавали виды оружия, которые были возможны, и лишь потом беспокоились о последствиях. Поскольку США обладали ограниченной информацией о возможностях СССР, в Америке возник страх относительно «пробелов» в своих оборонительных возможностях (сначала бомбардировщики и потом межконтинентальные ракеты), поэтому каждая сторона строила все больше и больше оружия и ядерных боеголовок.
С середины шестидесятых годов были введены новые технологии, такие, как разделяющиеся и независимо нацеливаемые боеголовки, но ни одна из сторон все равно не смогла добиться значительного стратегического преимущества. К восьмидесятым годам Соединенные Штаты располагали более чем 30 000 ядерных боеголовок (Советский Союз имел несколько меньшее количество), но у большинства из них в действительности не было военного значения. Использование даже небольшой их части уничтожило бы значительную долю военной, экономической и социальной инфраструктуры противника и убило бы сотни миллионов людей — но подобное можно было осуществить лишь ценой неизбежного возмездия и подобных же потерь.
Обе стороны быстро осознали, что ядерное оружие не подходит для использования, и обнаружили, что при любом кризисе следует сводить к минимуму риск его использования. Даже до того, как ядерное оружие стало доступным в больших масштабах, и задолго до того, как была создана «теория сдерживания», обе державы разработали эффективное соглашение. Каждая признавала сферу влияния другой — в частности, в Европе. В 1953 году Соединенные Штаты и их европейские союзники не вмешались, когда Советы подавляли демонстрации рабочих в Восточном Берлине. Точно так же они не вмешивались, когда Советы более масштабно применили военную силу при подавлении восстания в Венгрии в 1956 году
[167]. Произошло лишь несколько прямых конфронтаций (в Берлине в 1960—1961 годах и на Кубе в 1962 году) — но они не переросли в нечто большее, поскольку каждый раз удавалось найти иные решения. Ядерное оружие сыграло, вероятно, лишь ограниченную роль: ни одна сторона не смогла бы выиграть войну с приемлемыми для себя результатами, учитывая географический размер и экономическую мощь обоих государств.
24.5.2. Европейские державы
Быстрое увеличение мощи американцев с начала сороковых годов, закрепленное в доктрине глобального «сдерживания коммунизма», разработанной в конце десятилетия, происходило не за счет Советского Союза, который был способен консолидировать и сохранить контроль над территориями, которые он занял в конце войны. Увеличение мощи Америки произошло за счет ее союзников в Западной Европе — в частности, Британии и Франции. В 1945 году эти державы находились в парадоксальном положении, поскольку они одновременно являлись слабыми и сильными. Они были слабы из-за военной и экономической зависимости от Соединенных Штатов, а сильны благодаря тому, что сохранили свои империи и военные базы, разбросанные по всему миру. Последние представляли ценность для американцев, которым в течение некоторого времени после 1945 года не хватало глобальной сети баз.
Для европейских держав проблема заключалась в том, какой уровень независимой мощи они могли проявить в мире, в котором доминируют Соединенные Штаты и Советский Союз — особенно если им приходится полагаться на США, чтобы обеспечить себе безопасность от СССР. И Британия, и Франция обдумывали возможность использовать свои империи в качестве способа сохранения статуса мировых держав — но обе отказались от такого варианта, сочтя его слишком дорогим. В результате они быстро утратили влияние, созданное за предшествующие века до того, как свое влияние начали укреплять американцы.
Соединенные Штаты, ведя Тихоокеанскую войну, всегда считали ее своим личным делом — а участие их союзников (в частности, Британии) в оккупации Японии и в мирном урегулировании носило номинальный характер. В 1947 году США лишили Британию доминирующей роли в Греции и Турции, а затем и на более обширной территории старой Оттоманской империи. Британцы оставили попытки править Палестиной перед лицом сионистского экстремизма и терроризма, и Америка стала главной опорой нового государства Израиль.
Соединенные Штаты отказались помогать британцам в Египте — особенно после революции 1952 года, закончившейся свержением монархии, и в 1956 году британские войска покинули Египет. Франция вывела войска из Сирии и Ливана. Далее на востоке британцы лишились влияния в Иране после неудавшейся национализации нефтяной промышленности в конце сороковых годов. Хотя британцы и американцы в начале пятидесятых годов совместно организовали здесь переворот, чтобы вернуть шаха на трон, именно США стали главной внешней опорой нового режима.
Последняя попытка Британии и Франции использовать свою власть в значительном масштабе без одобрения Соединенных Штатов произошла в 1956 году. Национализация Египтом Суэцкого канала (чтобы иметь возможность получить средства на строительство Асуанской плотины, которое Соединенные Штаты, Британия и Франция упорно отказывались финансировать) была воспринята как прямой вызов власти европейцев. Французы охладели к Египту из-за поддержки им алжирских националистов, а Британия, которая считала арабский национализм угрозой своему быстро угасающему влиянию в регионе, громогласно проводила совершенно неуместные параллели между Гамалем Абделем Насером, египетским лидером, и Адольфом Гитлером.
Попытки дипломатического урегулирования были эффективно блокированы Британией и Францией, которые предпочли вступить в тайный сговор с Израилем, который обязался напасть на Египет, чтобы потом британские и французские силы могли вмешаться для «защиты канала». Соединенные Штаты воспротивились этой акции, она была осуждена ООН и в итоге закончилась полным и унизительным провалом.
