В ходе этих экспроприаций численность африканского населения Кении снизилась — в 1902 году она составляла 4 миллиона человек, а спустя двадцать лет сократилась до 2,5 миллионов. Африканцам также приходилось нести и налоговое бремя. Был введен налог на импорт, но только на сельскохозяйственные орудия, используемые местным населением — то, что предназначалось для европейцев, пошлинами не облагалось. В двадцатые годы XX столетия общая сумма прямых налогов, выплачиваемых богатыми белыми поселенцами, составляла 7500 фунтов в год, африканское же население платило 558 000 фунтов в год.
Экономическое развитие колоний, особенно в Африке, не поощрялось. Больше всего колониальные державы остерегались развития местной промышленности, дабы дать производителям из метрополии легкий доступ на колониальные рынки. Одной из крупных областей инвестирования являлась горная промышленность — на нее до 1935 года приходилось две трети всех капиталовложений в Африке. К тому времени вывоз минералов составлял более половины экспорта всего континента, а в отдельных случаях, как, например, в Северной Родезии с ее обширными залежами меди, он составлял почти 96 % экспорта.
Транспортная инфраструктура обычно была очень ограниченной — было построено несколько железных дорог и портов, но их задачей являлось обеспечение экспорта наиболее важного для европейцев сырья. Как только это было достигнуто, капитальные вложения обычно прекращались. В Африке две трети железных дорог находились в странах-поставщиках минеральных ресурсов Южной Африки, в Северной и Южной Родезии и Бельгийском Конго. Почти не прилагалось усилий к тому, чтобы местное население было образованным. В 1921 году во французской экваториальной Африке среди населения почти в 3 миллиона человек только 4000 детей посещали начальную школу. В конце пятидесятых годов XX века, как раз перед тем, как Бельгийское Конго стало независимым, во всей стране было лишь шестнадцать африканцев, окончивших университет, и ни одного юриста, инженера или врача. На трех высших ступенях администрации находилось 4500 европейцев и шесть африканцев. Главная причина такого положения дел заключалась в том, что бельгийцы не принимали мер к тому, чтобы африканское население получило среднее образование.
К тридцатым годам XX века начальный период завоевания и «умиротворения» в европейских империях уступил место консолидации и управлению. Все колониальные власти считали, что они установлены надолго — ни одной «небелой» колонии не было предоставлено независимости, и только Филиппинам пообещали ее к 1944 году. В 1929 году британское министерство по делам колоний заявило, что с самоуправлением для Черной Африки можно «повременить век, а возможно и два». В 1936 году генерал-губернатор Голландской Ост-Индии заметил: «Мы правим здесь уже триста лет кнутом и дубинкой, и еще триста лет будем делать то же самое».
24.2. Рост национализма
Однако появились признаки того, что контроль европейцев уже не столь силен, как хотелось думать многим в администрации колоний и во властных структурах в самих европейских государствах. Хотя союзники разгромили турок в 1918 году, они в конечном счете, так и не смогли создать здесь необходимую мирную обстановку. Возрождение Турции при правлении армейского генерала, националиста Мустафы Кемаля, привело к тому, что к 1923 году после разгрома греков, французов и британцев было основано новое государство, которое контролировало Анатолию и небольшую часть западного берега пролива Босфор. Оно стало первым идеологическим однопартийным государством в мире. Казалось, что его политика секуляризации и модернизации сможет достойным образом встретить вызов со стороны европейцев. В 1923 году Кемаль был избран президентом и сохранял этот пост до самой своей смерти в 1938 году. В 1934 году, когда был принят закон о заимствовании фамилий европейского стиля, он получил имя Ататюрк
[152].
Этот закон являлся лишь частью крупного процесса перемен. Главным в этом процессе было строгое разделение религии и государства. Подобное в исламском мире происходило впервые. Религиозные суды были упразднены в 1924 году наряду с мусульманскими титулами, братствами и орденами. Исламский календарь был заменен европейским, а еженедельный день отдыха перенесен с пятницы на воскресенье. Султанат и халифат были официально упразднены (последний вел свое происхождение с самого основания ислама). В 1928 году правительство решило использовать для турецкого языка латинский, а не арабский алфавит. Революция также носила ярко выраженный националистический характер и основывалась на турецких, а не на исламских языковых и культурных особенностях. Хотя интересы христиан также могли учитываться, но такие группы, как армяне и курды, совершенно не принимались в расчет. В правительстве по-прежнему доминировали военные, а степень экономических и социальных реформ оставалась ограниченной.
Египет официально оставался частью Оттоманской империи до 1914 года, когда британцы, которые оккупировали эту страну и эффективно управляли ею еще с 1882 года, объявили его протекторатом. Националистское движение усилилось в 1919 году, когда британцы отказались позволить, чтобы Египет сам представлял себя на конференции в Версале. Чтобы сдержать проявления национализма и сохранить эффективный контроль над страной, Британия в 1922 году официально признала Египет независимым — но при этом британцы навязали ему условия, обеспечивавшие им контроль над военной и внешней политикой страны.
Главная националистская партия Египта, «Вафд», представляла собой группу консервативных землевладельцев, элитных землевладельцев, не желающих рисковать проводить широкую националистическую агитацию, которая могла подорвать их социальное и экономическое положение. В 1936 году после первых умеренно свободных выборов «Вафд» сформировала правительство, которое начало переговоры с Британией относительно заключения нового договора. В соответствии с его условиями британская зона оккупации в мирное время ограничивалась районом вдоль Суэцкого канала, а окончательный вывод войск должен был произойти в 1956 году, но британцам позволялось повторно занять страну в случае войны. Британия сохранила эффективный контроль над страной и не считала номинальную независимость Египта сколь либо серьезной помехой для своих военных операций после 1939 года.
Далее на востоке номинально независимым являлся Иран, находящийся под правлением слабой каджарской династии, которая получила власть в конце XVIII века. После верхушечной революции, в результате которой в 1906 году было создано национальное собрание (меджлис), Ирану спустя год пришлось столкнуться с англо-русским соглашением, которое разграничивало «сферы интересов» — британцы доминировали на юге, где под их контролем находились месторождения нефти. В 1926 году власть захватил Реза-хан, основавший свою собственную династию. Формальный националист, цели которого были похожи на цели Кемаля Ататюрка, он нашел гораздо более трудным следование по пути прогресса из-за того, что нефтяная промышленность находилась под контролем британцев. Однако Ирану удалось сохранить свой статус независимого государства и оставаться таковым, несмотря на оккупацию его в 1941 году британскими и советскими войсками и на то, что новым шахом стал сын Реза-шаха.
